Феликс ГУТНОВ. СУБЪЕКТИВНЫЕ ЗАМЕТКИ ПО ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИИ ОСЕТИИ (государства аланов в Западной Европе)

6Мар2010 Раздел: для реферата, презентации, доклада, курсовая работа, материалы и источники, Маршруты авто, мото, квадро туризма Публикация: zverozub

В начале н.э. на европейскую арену буквально врываются аланы.
Мы находим их на огромном пространстве от Испании на западе до Ирана на востоке, от Британии на севере до Африки на юге. Они стояли во главе кавалерийских отрядов (Савл), полков (Аспар), армий (Ардабур), были крупными землевладельцами и консулами (Ард), претендентами на императорский престол (Патриций). В целом, как отмечают Б. Бахрах и В. Ковалевская, аланы «были в хорошей позиции, чтобы стать частью новой средневековой аристократии, ее элиты».
Аланы вместе с другими племенами часто тревожили владения Рима.
Трудно переоценить последствия вторжения в Западную Европу алан, гуннов и готов. Это нашествие, подчеркивает француз-ский ученый Ж. Ле Гофф, «можно рассматривать на законном основании как событие, ускорившее преобразование, придавшее ему катастрофический разбег и глубоко изменившее весь вид (европейского) мира».
В 378 г. гунны и аланы нанесли страшной силы удар по Риму; в ahrbe под Адрианополем погибло 40 тысяч отборных легионеров во главе с императором Валентином. В этой битве аланская конница, по свидетельству Аммиана Марцеллина, сыграла решающую роль.

31 декабря 406 г. некоторые аланские племена отделились от той группы, которая вместе с вандалами перешла Рейн, и расселились по Галлии.
Аланы же, продолжавшие сопровождать вандалов, в 409 г. достигли Испании, где видимо, создали самостоятельное объединение.
В «Хронике» Идация имеется сведение, что в 418 г. погиб последний аланский «король» Аудак и «уничтожилось» аланское королевство, т.к. много алан полегло в войне с вестготами.
Трудно точно назвать численность алан, в ходе Великого переселения народов оказавшихся в Западной Европе. Учитывая наличие среди убитых «варваров» женских трупов, можно предположить, что происходило переселение целых племен. Павлин из Пелле в сюжете об осаде Вазата гото-аланским войском прямо указал: «толпа аланок вместе с вооруженными мужьями».
По предположению Г.-И. Диснера, «вандало-аланские воины должны были также обеспечивать безопасность собственного обоза, то есть экскортировать по меньшей мере 60 000 женщин, детей, рабов и перебежчиков вместе со скотом и транспортными средствами». В зарубежной историографии количество алан, вандалов и свебов, перешедших в Испанию в 409 г. определяется «по меньшей мере, в 200 000».
В 411 г. только в Лузитании насчитывалось 30 000 алан. От 70 до 300 тысяч «варваров было у Athaulf’a, по крайней мере один контингент из которых был аланским» (Littleton, Malkor 2000).
Военный талант и мастерство аланской знати привлекли внимание римских и византийских императоров, вождей германских и других «варварских» племен, стремившихся использовать их профессиональные качества в своих интересах. Аланские дружины оказали настолько большое впечатление на императора Грациана, что он «предпочитал старому римскому войску небольшие отряды аланов, которых привлекал на свою службу за очень большие деньги, и настолько увлекался общением с варварами и чуть ли не дружбой с ними, что иногда даже выступал (в народе) в варварском одеянии» (Секст Аврелий Виктор).
Аланская аристократия достаточно легко приспосабливалась к новым обстоятельствам и внедрялась в чуждые этносоциальные организмы.
Евтропий в «Краткой истории от основания Города» рассказал о первом римском императоре – Максимине (235-238 гг.), «вступившим на престол исключительно по желанию воинов и без позволения сената». Ему вторил Секст Аврелий Виктор: «Гай Юлий Максимин, начальник рекрутских наборов, первым из простых солдат и совсем почти необразованный получил власть по выбору легионов». Его сын «того же имени» – Гай Юлий Максимин «был сделан цезарем». Юлий Капитолин в одном из фрагментов «Истории Августов» указал на происхождение матери Максимина – «из племени алан», а имя ее – Габаба. Интересно и указание Капитолина на то, что Максимин «приобрел себе земельные владения во Фракии, в том поселке, откуда он был родом».
Не менее впечатляюща карьера аланского семейства в Византии во второй трети V в. Восточноримские историки Кандид Исавр, Приск, Прокопий Кесарийский, Феофан и другие неоднократно приводят сведения об аланских предводителях гото-аланских дружин, в ходе Великого переселения народов оказавшихся в Византии и на протяжении полувека определявших ход ее истории.
Ардабур (ард «божество», «клятва» + бира «много») благодаря незаурядным личным качествам, военному таланту и стечению обстоятельств – борьбе за престол в Константинополе между сыном Феодосия I Аркадием и галло-римским военачальником Руфином – стал одним из командующих римской армии. Нанятый Руфином для защиты столицы Ардабур быстро дослужился до магистра: этим термином обозначался высший византийский военный чин. На берегах Евфрата Ардабур одержал блестящую победу, уничтожив персидскую гвардию, чьи воины громко именовались «бессмертными». Военный успех был настолько значим, что по этому поводу 3 сентября 421 г. в Константинополе устроили пышные торжества. В 427 г. за успешно проведенную кампанию против узурпатора Рима Иоанна Ардабур произведен в консулы. К этому времени уже подрос и возмужал Аспар – сын Ардабура от брака с дочерью знатного гота Плинты. Здесь же отметим, что Аспар стремился к укреплению своих позиций и через брачные союзы. Одной из его жен стала родственница Триария – представителя правящего рода готов Амалов. Она родила Аспару сына, носившего имя Эрманарих (Германарих) – «самый благородный из Амалов».
Образованное в 429 г. в Северной Африке вандало-аланское королевство доставляло немало неприятностей Риму. 15-тысячная армия «варваров» совершила стремительные походы в Испанию, Грецию, Сардинию, Сицилию, Венецию и другие владения империи. Для устранения этой опасности в 432 г. был послан Аспар. Константин Багрянородный позднее так описывал эти события: «Когда умер Готфарий, самодержцем вандалов стал Гизерих, Бонифаций же, получив послание, выступил против вандалов, после того как к нему прибыло большое войско из Рима и Византии во главе с Аспаром. В состоявшемся сражении с Гизерихом войско римлян было наголову разбито… Тогда Маркиан, бывший воином на службе у Аспара, а впоследствии василевсом, был живым взят в плен Гизерихом».
Евагрий Схоластик уточнил: «Маркиан, родом фракиец, был сыном военного мужа… когда он вместе с Аспаром пошел войной против вандалов и когда он был взят на копье со многими другими после жестокого поражения Аспара от вандалов», его привели к Гизериху, который будто бы стал невольным свидетелем странного события: «орел, спустившийся из поднебесья и совершая полет вертикально солнцу, стал искусно создавать (для Маркиана) зонт наподобие облака и тем самым прохладу; удивившись, Гизерих прозорливо истолковал будущее и, призвав Маркиана, освободил его из плена». Во время этого похода Маркиан был секретарем и доверенным лицом Аспара. Этот же рассказ повторил Прокопий Кесарийский.
Аспар, между тем, продолжал продвигаться по служебной лестнице;в 434 г. он стал консулом. В 447 г. в консулы произведен сын Аспара Ардабур, названный в честь деда. В 450 г. после смерти Феодосия II сенат Константинополя предложил Аспару император-ский престол. Но он отказался, предложив своего близкого человека, офицера Маркиана.
Непомерная власть Аспара еще более возросла в последние годы правления Маркиана. Благодарный император наградил Аспара и его сына Ардабура саном патриция и назначил магистром армии.
После смерти Маркиана 26 января 457 г. реальная власть оказалась в руках Аспара. Однако учитывая свое происхождение и религию, он не отважился на захват престола и посадил на трон другого своего офицера – Льва (457-474 гг.). Могущество аланского клана было серьезно подорвано в 471 г., когда по приказу Льва были убиты Аспар и Ардабур. Раненному Патрицию и Германариху, младшим сыновьям Аспара, удалось бежать. Тем не менее потомки Аспара продолжали играть заметную роль в политической жизни Византии.
В период правления Анастасия (491-518 гг.) в войне с персами отличились сразу трое представителей аланского рода: внук Аспара Патрикиол с сыном Виталианом и правнук Аспара Арсобинд. Последний в 506 г. избран консулом.
Интересную параллель между аланом Аспаром и английскими легендами о короле Артуре привели К. Литтлтон и Л. Малкор. Отметив связь между записанными в Британии легендами о Граале и аланской культурой, они обратили внимание на сюжет одной из ранних работ, в которой упоминается Грааль, – «Lai du Cor» (1150 г.) Бикета: Мангон послал Артуру рог для питья. Славный рыцарь, перед тем как выпить из чаши, назвал страну Еспарлот (Esparlot). Данный топоним авторы разбивают на составные части и первый слог Esp связывают с родственным скифским словом asp «конь», присутствующий во многих аланских именах. В таком случае Esparlot может означать «Страна Аспара».
Заметна роль военной аристократии алан и в других социумах Запада. В последний день 406 г. огромная орда вандалов, свебов и алан форсировала Рейн в районе Майнца и вторглась в римскую Галлию.
Здесь они встретили племена франков, занимавших поселения на левом берегу Рейна. По мнению Ф. Тордарсона, имеются основания считать, что появившиеся здесь аланы, ведомые Гоаром и Респендиалом, прежде занимали большей частью пространство между Каспием и Понтом, а также дунайские земли. На Западе аланы, возглавляемые Респендиалом, стали союзниками вандалов и свебов; тогда как другие аланы во главе с вождем Гоаром стали союзниками Рима. Спустя несколько лет, в 412 г. Гоар вмешался в политические процессы римской Галлии, приняв участие в широко известной истории с Иовином. В 440 г. источники называют Гоара уже «королем алан» (kings of the Alans). В 550 г.
его наследник Сангибан, другой аланский вождь, со своими воинами сражался на стороне римлян в битве 451 г. на Каталаунских полях.
Аланы внесли свою лепту в разгром гуннов и спасли Римскую империю от нависшей угрозы. Однако около 460 г. «королевство алан» с центром в Орлеане было разгромлено франками и исчезло со страниц истории как отдельная этническая группа и политическая сила.
В гото-аланском союзе знать последних играла важную роль.
Однако в этом союзе на «королевский» престол они не претендовали.
После того, как Эрманарих покончил жизнь самоубийством из-за поражения от гуннов (поступок «короля» носил, очевидно, ритуальный характер), и гибели его преемника, часть остроготов подчинилась победителям. Другая часть во главе с дуксом некоролевского происхождения – Алатеем – объединилась в конфедерацию племен вместе с аланскими и гуннскими контингентами. Причем дукс опекал законного наследника «королевской» власти – маленького ребенка из рода Амалов. Интересно, что ни Алатей ни «его аланский союзник Сафрак не стали королями, несмотря ни на спасение короля, ни на их решительные действия при Адрианополе, ни на занятие Паннонии».
Согласно Иордану, Алатей, Сафрак и Фритигерн – дуксы одного уровня, которые вместо «королей» правили готами.
Римские памятники под 439 г. помещают сообщение о предоставлении Аэцием «аланам с их вождем Самбидой места для поселения в Норбоннской Галлии, а в 441 и 442 годах земли во ‘внутренней’ Галлии». Называя в этом случае предводителя алан «вождем», в другом месте источники упоминают алан «с их царем Эохаром во главе» (Ю. Кулаковский). Интересна характеристика, данная римлянами Эохару – «свирепейшему царю алан; тот загорелся страстью и свойственной варварам алчностью»; «царь-идолопоклонник» находился во главе «воинственнейшего племени». В его войске выделяется «железная конница»; сам он – «облаченный в доспехи вождь», окруженный «своей дружиной», «свирепейший царь», вместе с тем уважавший (до «восхищения»), в том числе и в противнике, «стойкость», «величие», «твердость духа». В поэтическом изложении жития святого Германа Эохар назван «belua crudelior omni (жестокосерднее любого зверя)».
Некоторые европейские ученые полагают, что «король» вандалов и алан «обладал высшей властью над обоими племенами, которые и являлись действительными носителями государственного суверенитета.
В соответствии с античной мыслью, государство и представляющие государство слои неразделимы, по крайней мере, в теории». Однако в реальной практике «римские представления постоянно сталкивались с германским образом мышления». Различия отмечены, например, во внешних атрибутах власти. Король вандалов «носил нагрудный панцирь и военный плащ, а также – как знак суверенитета – диадему. О знаках царского достоинства вроде жезла и короны до сих пор ничего не известно… Особенной характеристикой королевской власти и княжеского почета являлись все же свита, телохранители и вообще двор» (Г.-И. Диснер).
Итак, источники эпохи Великого переселения народов называют «королей» алан Западной Европы – Бевку, Бабая, Гоара (король-идолопоклонник), Респендиала, Эохара («свирепейший царь алан», в другом месте – «царь-идолопоклонник»), Сангибана, Беоргара, Аддака и др. Как правило, эти «короли» являлись военными вождями.
Среди алан Западной Европы источники упоминают так же «знатных людей» (vir illustris), людей «высокого положения», «опытных вождей» (duces exerciti).
В заключение остановимся на влиянии, оказанном аланами на культуру народов Западной Европы. Эта тема уже поднималась в отечественной и зарубежной историографии. Если говорить о наследии, оставленном аланами в Европе, то в первую очередь следует отметить их влияние на развитие военного искусства и облика аристократии.
Определенный след оставили они в художественном ремесле, литературе и религии. Один из трех алан, канонизированных католической церковью – святой Гоар (названный родителями в честь знаменитого аланского полководца), жил в келье у слияния Лохбаха и Рейна.
Благочестивая репутация Гоара привлекала в его келью многочисленных пилигримов. Гоар по традиции своего народа давал всем посещавшим его приют и пищу. К великому ужасу духовного руководства Гоар весьма обильно питался с гостями. За это он даже предстал перед епископским судом, т.к. отшельники не имели права притрагиваться к еде раньше полудня, а иногда и до захода солнца. Защищая себя перед судом, Гоар заявил, что, во-первых, святость бога основывается не на материальных вещах, таких, как еда, а на праведном мире и радости духа. Во-вторых, что он считал не менее важным, любой человек обязан оказывать гостеприимство всем, кто его посещает. По словам Гоара, с его стороны было бы крайне неэтично не участвовать в трапезах вместе с гостями. Это отражение хорошо известного обычая алан. Популярность Гоара была настолько велика, что, несмотря на состоявшийся суд, руководство католической церкви вынуждено было занести его в ранг святых. В последствии в Германии, в 30-ти км от Кобленца на левом берегу Рейна возник городок Санкт-Гоар; а напротив на правом берегу – Санкт-Гоархаузен. Интересно следующее обстоятельство: немцы отмечают праздник св. Гоара неделю – начиная с 3-го воскресенья ноября, т.е. в те сроки, когда осетины (потомки алан) отмечают Джиоргуба – праздник св. Георгия.
Актуальными в западной историографии являются еще две проблемы: 1) о влиянии алан на формирование английских сказаний о короле Артуре и рыцарях круглого стола, и 2) возможная связь между аланами и религиозными представлениями викингов.
В 2002 г. вышла книга Г. Рейда, согласно анализу которого, возникшие в постримское время легенды о короле Артуре, королеве Гинерве, волшебнике Мерлине, рыцарях «круглого стола» восходят к истории сарматов, «варварских союзов племен, проживавших в степях (юга) России». В тезисном изложении выводы Г. Рейда сводятся к следующему.
После завоевания Азии и Африки сарматы достигли Дуная, где, наконец, встретились с римлянами. Согласно свидетельству античных авторов, император Марк Аврелий принял на службу 8000 опытных всадников (по данным Я. Харматты – речь идет о 30 000 сарматов), 5500 из которых были посланы на т.н. стену Адриана в Бретани в помощь передовым заставам. По словам Г. Рейда, в 175 г. после Р. Хр. первые отряды высоких, прекрасных всадников, защищенных металлическими доспехами, достигли Бретани. Они представляли собой известное звено воинственных племен и, в определенной мере, основу легенд об Артуре. Эти профессиональные воины-всадники сражались под знаменами в виде драконов и поклонялись богу войны – обнаженному мечу, воткнутому в землю. Г. Рейд обратил внимание на хранящиеся в петербургском Эрмитаже предметы с изображениями драконов; они найдены в могилах воинов-кочевников Сибири и датируются 500 г. до Р. Хр. Аналогичные мотивы отмечены в иллюстрированной книге, написанной ирландскими монахами в 800 г. после Р. Хр. Сарматские шаманы, как полагает Г. Рейд, в английском фольклоре трансформировались в образе волшебника Мерлина; а чаша шаманов стала прообразом священного кубка Грааля. Имя одного из героев английского фольклора – Pendragon – происходит от азиатского слова и означает «князь» (lord), а tarkhan означает «вождь» (leader).
Жизнь сарматов и сегодня сохранилась в мифах о Камелоте; легенды этого цикла возвращают нас к образу знаменитого воина (из нартовского цикла) Батрадза, чья жизнь связана с волшебным мечом.
Хотя азиатская теория происхождения английских легенд о рыцарях «Круглого стола» не нова, Г. Рейд своим тщательным анализом существенно укрепил версию о сарматском (аланском) влиянии на формование фольклорного образа короля Артура.
Конечно не все идеи Г. Рейда будут приняты в научном мире. В частности, такой широко известный эксперт как Гоффри Эш уже выступил с критикой некоторых положений концепции Г. Рейда.
В частности, отметив широкое распространение мотива дракона (от мифологии Уэльса и Беовульфа до Ветхого завета), Эш в резкой форме выступил против сарматских корней данного мотива: «Удручает то, что подобная ерунда (hogwash) распространилась в научных кругах».
Вместе с тем, было отмечено, что «Говард имел беспрецедентный доступ к архивным материалам, на основании которых версия о влиянии сарматских легенд на формирование мифов о Камелоте получила новое обоснование».
Идея о возможной связи английских легенд о короле Артуре с историей и фольклором сарматов/алан – не нова. Она уже поднималась как российскими, так и западными учеными. Одним из последних исследований по данной проблеме является книга C.S. Littleton, L.A.
Malkor. From Scythia to Camelot. New York, London. 2000. Авторы названной работы приводят параллели между священной чашей Грааля и священной чашей нартов – Nartamonga; причем, как они полагают, мотив священного кубка в английский фольклор попал через алан Галлии и Бретани. Немало общих черт сближают, по мнению ученых, короля Артура и нарта Батрадза.
Связь между двумя фольклорными героями в свое время детально проследили Ж. Дюмезиль и Ж. Грисвар. Артура и Батрадза особенно сближает «великолепный мотив меча, брошенного в озеро; смерть Артура и смерть Батрадза». Несколько точных соответствий обнаружено между героем осетинского нартовского эпоса Сосланом и ирландцем Кухулином. В частности, в жизни второго часто фигурирует колесо; колесо же обрывает жизни первого. Если речь идет о заимствовании, то где, когда и через каких посредников оно произошло?
Практически все ученые сходятся во мнении, что речь должна идти об аланах, в V в. контролировавших Галлию с центром в Орлеане.
Отсюда они продвинулись на запад, в бретонские районы. В.Б. Ковалевская отмечает «интересную связь легенд о короле Артуре и его рыцарях с историческими событиями V в., происходившими в Арморике»;
причем целый ряд черт короля Артура свидетельствует о том, что его прототипом являлся вождь алан Гоар, во второй четверти V в. возглавлявший мощную группировку алан в Орлеане. Данную идею поддерживают и некоторые западные историки, в частности, Б. Бахрах. Артура с аланами сближают культ меча (согласно Аммиану Марцеллину, аланы особо почитают бога войны и поклоняются мечу, воткнутому в землю), защитное вооружение коней, а рыцари короля Артура напоминают аланских катафрактариев. Описания всадников в бретонских песнях больше всего напоминают описания сармато-алан, их оружия и внешнего облика, экстерьера и резвости их крупных коней.
Именно такого типа крупная лошадь изображена на крепостной стене Йорка, находящегося чуть южнее Hadrian Wall. Об этом сразу вспоминаешь, читая про короля Артура: «Arthur brought from the Great Wall Creamy horses used to saddle». О лошадях для тяжеловооруженных рыцарей сказано: «big spirited horses in fine conditions». Интересно, что Прокопий Кесарийский в середине VI в. отметил отсутствие лошадей в Бретани, следовательно, бретонцы тогда еще не имели представления о верховой езде. Однако в XII в. армориканские всадники пользовались заслуженной репутацией опытных конников (B. Bachrach).
В. Абаев и С. Кулланда обратили внимание на то, что первое упоминание Артура в средневековом письменном источнике (Ненний, История бриттов, 56) расходится с более поздней литературной традицией в определении статуса героя. У Ненния Артур, хотя и сражался с королями бриттов, сам был военным вождем. Российские ученые солидарны с Р. Коллингвудом, в свое время выдвинувшим гипотезу о том, что «Артур командовал мобильным отрядом, сражавшимся не на стороне какого-то одного кельтского королевства /поскольку он сражался вместе с разными королями бриттов/, а всюду, где была необходима его помощь».
В.И. Абаев имя Артур выводил из аланского Artxuron – буквально «огонь солнечный», «Огонь Солнцевич». Отбросив суффиксальное on, получаем Artxur – буквально «огонь Солнце». В.И. Абаев полагал, что «войско исторического Артура состояло, по крайней мере частично, из осевших в Британии сармато-алан. Потомком алан был, судя по его имени, и сам Артур».
В целом, аланы были хорошо известны в средневековой Англии.
Они упоминаются в «King Alfred’s Orosius» (конец IX в.); «De Proprietatibus Rerum» Бартоломея Английского (первая половина XIII в.) содержит специальные разделы о скифах, сарматах и аланах; тогда же упоминаются аланы в «Chronica majora» Матфея, «Opus majus» Роджера Бэкона. О популярности алан в Западной Европе свидетельствует тот факт, что автор хроники «Historia Brittonum» родоначальника Европы назвал Аланом.