Краеведение. Рефераты. Туризм

Штирлиц и теперь живее всех живых. Образ, соединивший в себе немецкую культуру и русский характер, да еще и с татарской фамилией Исаев, после успеха фильма побудил самого Юлиана Семенова устроить себе дом с камином как у Штирлица в кино. Макс Отто затем оброс анекдотами и даже стал центральной фигурой соционики, науки (техники?) о воздействии на общество. Впрочем, теперь «17 мгновений весны» это ностальгия.

В статье за январь 2011, которую мы копируем у друзей, объявлено о том, что в Ялте на Набережной будет памятник Юлиану Семенову. Памятник есть!

Важно, что есть память. Она светлая, веселая, яркая. А Штирлиц рядом с нами навсегда! Юлиан Семенов оставил нам виллу Штирлиц, а его потомки сделали там бесплатный музей.

Для посещения дома-музея Юлиана Семенова пароль не нужен

«В Ялте отцу легко дышалось 
и радостно работалось»
Ольга Семенова.

Вилла «Штирлиц», как шутливо назвал Юлиан Семенов свою дачу, спряталась между Ялтой и Севастополем, в Верхней Мухалатке (официальное название – поселок Олива). Семенов давно мечтал о таком доме, вернее, убежище, где он мог бы скрыться от повседневной суеты – постоянной спутницы знаменитого писателя и общественного деятеля, и целиком отдаться творчеству.

Можно сказать, что «Вилла “Штирлиц”» выполняла ту же функцию, что и «Белая дача» Чехова. В этом отношении Ялта – казалось бы, олицетворение карнавально-суетного стиля Южнобережья — смогла не только дать приют двум писателям, абсолютно разным, объединенным лишь всенародной известностью, но и обеспечить им идеальные условия для творческой работы.

Для Семенова, как и для Чехова, строительство дома в Крыму не являлось вопросом престижа, а было связано с ухудшившимся здоровьем. Будучи военным корреспондентом газеты «Правда», Семенов провел несколько месяцев во Вьетнаме, где велись боевые действия против США. На память об этой войне он привез кусок обшивки американского бомбардировщика, сбитого вьетнамскими ПВО, и проблемы с легкими. Врачи настоятельно рекомендовали больше времени проводить у моря. Семенов воспринял эти рекомендации как знак свыше – он давно лелеял мечту поселиться в Крыму.

Впервые Юлиан Семенович увидел Крым в 1955 году, — приехал с молодой женой (из Москвы — на «Москвиче»!) в свадебное путешествие – и с тех пор влюбился в полуостров. В результате этого романа родились все основные произведения Семенова: «Семнадцать мгновений весны», «Экспансия», «Отчаяние», «Пароль не нужен», «ТАСС уполномочен заявить», «Аукцион», «Горение», «Ненаписанные романы», «Тайна Кутузовского проспекта», «Версии». Чуть ли не каждый год Семенов работал в Ялте – в Доме творчества Литфонда, гостинице «Ялта», санатории «Россия», или в Коктебельском доме творчества… В Крыму он проводил больше времени, чем в Москве, и справедливо называл Крым своим вторым домом.

В 1983 году он приобрел в Верхней Мухалатке клочок земли — семь соток крутого склона с остатками домика: большего не позволяли советские законы. Но само место радовало, в первую очередь — тишиной и удаленностью от цивилизации. Собственно, эти обстоятельства были решающими. Внизу, у моря, располагались госдачи, где за высокими заборами, подальше от чужих глаз, протекал размеренный отдых первых лиц Советской страны. А в Верхней Мухалатке жизнь, казалось, вообще остановилась. Извилистые дороги, осененные лаврами, смоковницами и кипарисами, наверное, помнили молодого Пушкина (он бывал здесь: выше Мухалатки начинается подъем на перевал Шайтан-Мердвень, оставивший у Пушкина яркие впечатления).

В скором времени строители подняли двухэтажный, но весьма неприметный снаружи дом. На террасах выше по склону Семенов собственноручно посадил небольшой сад — яблони, черешни и персики, а в маленьком дворике перед домом — две пальмы, кипарис, декоративный виноград и розы.

Со стороны улицы постройку ограждала довольно высокая стена: писатель пытался отгородиться от непрошенных визитеров, но калитка, украшенная подковой, всегда была открыта для друзей.
Смотритель музея Евдокия Прокофьевна Городнищева приглашает нас в дом. Его обстановка удивляет скромностью,  особенно по нынешним меркам. Второй этаж занимают жилые помещения: дом продолжает нести свою службу, являясь родовым гнездом уже для детей и внуков Семенова. Его старшая дочь Дарья стала художницей. Она живет в Москве, ухаживает за матерью Екатериной Сергеевной. Семья младшей дочери Ольги (муж, архитектор Надим Брайди, дети Алиса и Юлиан) живет в Париже. Как  и предрекал Семенов, Ольга пошла по его стопам. Она пишет книги, возглавляет «Культурный фонд Юлиана Семенова», открыла и поддерживает мемориальный музей в Мухалатке.

Экспозиция расположена в трех небольших комнатах первого этажа. Это – личное пространство писателя, куда он допускал немногих, и где максимально сохраняется обстановка, которая была при жизни Семенова.
Обустраивая дом, Юлиан Семенович хотел, чтобы предметы, напоминающие ему о родных и близких людях, памятных эпизодах, важных периодах жизни, были рядом. Поэтому все вертикальные и горизонтальные поверхности увешаны многочисленными фотографиями, афишами, картинами, заставлены сувенирами, напоминающими писателю о его странствиях, о полученных впечатлениях, безделушками, помогающими сосредоточиться, мелочами, провоцирующими воспоминания…

Отношения Семенова с властью всегда были неровными. В маленькой прихожей привлекает внимание небольшая фотография. На переднем плане запечатлены Иосиф Сталин, Михаил Калинин, Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Климент Ворошилов, за их спинами – еще несколько человек, среди которых отец Юлиана Семенова — Семен Ляндрес, государственный деятель, организатор издательского дела в стране, заместитель редактора газеты “Известия”. В 1952 году Ляндрес был арестован по обвинению в «пособничестве троцкисткому диверсанту Бухарину». Юлиану, студенту престижного вуза — Института востоковедения, было предложено публично отказаться от отца, объявленного «врагом народа». Это было серьезное испытание, и юноша его выдержал с честью. Он нашел в себе мужество сказать «нет» и, рискуя разделить участь отца, начал обращаться в инстанции и добился пересмотра сфабрикованного дела.

Первые литературные опыты Семенова пришлись на конец 50-х годов, период «оттепели». Он сразу зарекомендовал себя как мастер приключенческих жанров – милиция, война, разведка — и полюбился читателю. Видя и понимая процессы, происходящие в советском обществе «позднего застоя», он умудрялся оставаться вполне лояльным к власти, которая, в свою очередь высоко ценила его талант. Книги Семенова издавались миллионными тиражами, многосерийные фильмы по его романам становились в стране событием № 1, поддерживать с ним дружеские отношения считали за честь многие влиятельные люди. И в то же время – он не получил никаких наград за сериал «17 мгновений весны», хотя все создатели фильма были удостоены Государственной премии РСФСР.

Много разговоров, серьезных и не очень, велись на небольшой кухне. Массивный дубовый стол и отполированные скамьи помнят многих именитых гостей дома. Сюда приезжал Никита Михалков, целый месяц здесь гостил барон Фальц-Фейн, наведывалась Алла Пугачева.

К кухне примыкает кабинет – главная творческая лаборатория писателя, где рождались идеи, продумывались сюжетные ходы… Машинописный лист «План сделанного. Надо сделать» с четко прописанными хитросплетениями судеб героев его романов красноречиво подтверждает это.

На обширном столе – ничего лишнего, только главные рабочие инструменты писателя. Классическому «рука — к перу, перо — к бумаге» Семенов предпочитал последние достижения прогресса. Вот они, на столе, все под рукой. В первую очередь, это портативная пишущая машинка, югославская «Юнис», когда-то лучшая в своем роде. Японский портативный диктофон – вожделенная мечта советского журналиста. А вот вообще невиданная вещица – карманный цветной телевизор. Поначалу непонятно назначение двух металлических брусков. Евдокия Прокофьевна поясняет: это магниты. Семенов располагал их строго слева и справа от рабочего места и только после этого приступал к работе.

Рядом, на полках – книги. Это только малая часть обширной библиотеки, то, что было необходимо для текущей работы. На камине – наиболее памятные сувениры из командировок: кусок фюзеляжа американского бомбардировщика, бумеранг из Австралии, турий рог – атрибут щедрых кавказских застолий… На полках серванта ждут своего хлебосольного хозяина и его гостей разнокалиберные рюмки и бокалы.

К кабинету примыкает комната отдыха: диванчик, шифоньер. У окна – стол со стулом: вдруг какая мысль придет? И мысли приходили, свидетельство тому – стихи. Стена украшена предметами особой гордости Семенова – охотничьими трофеями: рога лося, громадные кабаньи клыки и несколько фотографий.
Из комнаты отдыха можно выйти в крохотный дворик. Здесь, под сенью южнобережных растений, казалось бы, хорошо отдыхать, но бросается в глаза табличка, прикрепленная к кирпичной стене. В переводе с испанского афоризм звучит так: «Работа – это удел тех, кто больше ни к чему не пригоден». Значит, нужно возвращаться к работе…

В 1990 году Семенов перенес инсульт. Долго лежал в больнице. «После выписки мы у него спросили, куда бы он хотел поехать и он, не задумываясь, ответил: «В Мухалатку». Папа и похоронить себя завещал в Мухалатке. Но бабушка настояла, чтобы его похоронили на Новодевичьем», — пишет Ольга.
За посещение музея Евдокия Прокофьевна денег не берет. Главная плата – добрые слова. Все желающие могут погрузиться в уютное антикварное кресло, прикоснуться к натруженной, видавшей виды пишущей машинке, окинуть взглядом привычные семеновским глазам предметы и, придвинув книгу отзывов, выразить свои впечатления и мысли. Да, еще можно приобрести книги – его и о нем, написанные Ольгой. Но это – если повезет, поскольку, как и в советские времена, эти книги являются дефицитом.
В нынешнем году 8 октября Юлиану Семенову исполнилось бы 80 лет. Есть уверенность, что в юбилейный год посетителей музея встретит обновленная, расширенная экспозиция замечательного музея, а набережную Ялты украсит памятник писателю.

Вячеслав Хачатурян
Фото: Сергей Головин

Источник http://terra-tavrika.com.ua/gournal_01_2011_article_05.shtml

Памятник Юлиану Семенову
 — памятник писателю и публицисту Юлиану Семенову на ялтинской набережной у центрального входа в гостиницу «Ореанда», где проводились съезды созданной им Международной ассоциации детективного и политического романа. Автором бронзовой скульптуры высотой 1,8 метра, стал академик российской Академии художеств, народный художник Российской Федерации Александр Рукавишников.

Скульптор изобразил Семенова во время беседы или интервью: писатель сидит с блокнотом в руках на стуле, слегка наклонившись вперед и внимательно слушая собеседника.

Идейными вдохновителями увековечивания памяти Семенова стали его дочери, Ольга Юлиановна и Дарья Юлиановна, которые ранее открыли мемориальный дом-музей писателя в Мухалатке (Олива), между Севастополем и Ялтой, а также обращались к властям Ялты с просьбой выделить место под памятник в самом городе, где автор «Семнадцати мгновений весны» неоднократно останавливался и который он очень любил.

Писатель часто останавливался в «Ореанде», мечтал рядом открыть Клуб творческих встреч писателей и ресторанчик «У Штирлица».

Позже ему удалось в Верхней Мухалатке построить скромную дачку, которую он называл «Вилла „Штирлиц”» и которая до последних дней его жизни была и творческой лабораторией, и неформальным клубом встреч друзей Юлиана Семенова. Сейчас там дом-музей, где круглый год открыты двери для поклонников творчества писателя и бесплатно проводят экскурсии.

Координаты: +44° 29′ 22.30″, +34° 9′ 43.55″
Источник — jalita.com

=============

Еврейский папа Штирлица

08.10.2015

Ребенком он сидел на коленях у Сталина, юношей боролся за реабилитацию своего репрессированного отца, а всю взрослую жизнь посвятил расследованиям. Он подарил нам Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны», рассказал о буднях уголовного розыска в «Петровке, 38» и ввел в советскую периодику новый жанр – «журналистское расследование», основав газету «Совершенно секретно». Сегодня журналисту, писателю и сценаристу Юлиану Семёнову исполнилось бы 84 года.«У каждого человека есть альтернатива – либо смириться и бездействовать, либо пытаться сделать хоть что-нибудь. Пусть не хватит сил. Но попытка похвальна», – записал как-то Юлиан Семёнов в своем дневнике. Это не было как-то особо выделено среди его многочисленных записей, но в этом отразился весь его подход к жизни. Когда начались его собственные «попытки» сделать что-нибудь, наверное, точно знал только он, но, начавшись, они уже не прекращались.Возможно, первой из таких попыток была его борьба за реабилитацию отца, арестованного по политическому обвинению в начале 1950-х годов. Пренебрегая угрозами и требованиями «прекратить писать», он всеми силами боролся за его освобождение, даже и не думая сдаваться. Штудируя каждый том уголовного дела, он слал новое письмо в следующую инстанцию, доказывая ложность обвинения, получая раз за разом в ответ лишь отклонение всех претензий и приобретая всё большее количество недоброжелателей. Справедливость всё же восторжествовала: отец после смерти Сталина был реабилитирован.

Возможно, нежелание бездействовать возникло еще тогда, когда мальчишкой он дважды бежал на фронт, но его в последний момент снимали с поезда. Но он опять, пусть и косвенно, добился своего, добрался-таки до Берлина: отец, работавший тогда, в 1945 году, военным корреспондентом, взял его с собой. Но вероятней всего, история его «действий» началась еще в роддоме, осенью 1931 года. Вышедший из палаты врач сказал тогда отцу: «Ребенка спасти не удастся, будем вытаскивать вашу жену, она слабеет на глазах». Младенца щипцевали. Не особо ожидая результата, скорее по привычке и на автоматизме, его шлепнули по попе, а он возьми да и закричи. Вот так 8 октября 1931 года в еврейской семье Семена Александровича и Марии Даниловны Ляндрес родился мальчик, нареченный Юлианом. Юлик – так его будут называть в семье, среди друзей и знакомых, и так же в пятилетнем возрасте его представят Сталину. Произошло это вот как. Мама Юлика преподавала историю в школе, а его отец работал в газете «Известия» заместителем Бухарина. С Бухариным они были дружны: в выходные семьями выезжали на природу, в будни проводили за работой в редакции все ночи напролет. В одну из таких ночей в кабинете Бухарина раздался звонок. Трубку взял Семен Александрович и услышал голос Сталина, требующего Бухарина. Так как последнего не оказалось на месте, на дачу к Сталину для оглашения замечаний по выпуску был вызван Ляндрес. Позднее Юлиан вспоминал, как счастливо улыбался отец и как радостно он рассказывал сыну об этом звонке, взяв его с собой в поездку на следующее утро. Там, на госдаче, увидев маленького Юлиана в автомобиле, Сталин велел привести его к себе. Усадил на колени, улыбался. Никто из счастливых в те минуты Ляндресов не знал, что через два года, в 38-м, расстреляют друга их семьи Бухарина, а 29 апреля 1952 года будет арестован и сам Семен Александрович. По обвинению в «пособничестве троцкистскому диверсанту Бухарину».

К тому времени Юлиан уже закончил школу и обучался на четвертом курсе Московского института востоковедения. Вскоре его отчислили за категорический отказ отречься от отца. Напротив, не боясь системы, связываться с которой для многих было сродни самоубийству, он начал борьбу за честь отца, отправляя письма генеральному прокурору и лично Лаврентию Берии. Эта борьба закалила его, во многом определив и его дальнейшую жизнь. После реабилитации отца в 1954 году, восстановления в институте и его успешного окончания он преподавал афганский язык в МГУ и, одновременно обучаясь там же на историческом факультете, начал публиковаться как журналист. Тогда-то он и возьмет псевдоним «Семёнов» (сын Семёна. – Прим. ред.), так как, по мнению издателей, фамилия Ляндрес звучала неблагозвучно. Молодого журналиста стали посылать в командировки, благодаря которым он объездил полмира. В них он стал находить богатый материал для первых новелл, а позже и для повестей и романов.

Его изначально увлекал жанр детектива. В 1962 году он написал роман «Петровка, 38». Причем писал его, как и все свои произведения, быстро. Мог отрешиться от всего, уехать в глушь на 10–20 дней, но вернуться с уже готовым романом, который неизменно пользовался популярностью. Он написал более сотни книг, которые печатались невероятно огромными тиражами, и многие из них переиздаются до сих пор. По ним снимались фильмы и сериалы, герои которых становились всесоюзными любимцами. После выхода первой серии «Семнадцати мгновений весны», сюжет которой был написан им всего за две недели, таким героем стал Штирлиц. Через некоторое время о нем говорили уже как о реальном персонаже, а письма на имя Максима Исаева (Штирлица) шли мешками и передавались Семёнову. Штирлиц побил все советские рекорды в области тиражей и литературного долгожительства, встав в один ряд с такими маститыми персонажами мировой культуры, как месье Пуаро и Шерлок Холмс.

Юлиан Семенов (Ляндрес) и Вячеслав Тихонов, исполнитель роли Штирлица

Но до сих пор никто не знает, как и откуда Семёнов черпал идеи для своих произведений. Многие подозревали его в связях со спецслужбами, а он порой целенаправленно лишь усиливал это впечатление. Так, бытует мнение, которое он никогда не опровергал, что в 1967 году, после выхода фильма по его роману «Пароль не нужен», Семёнову позвонил глава КГБ Юрий Андропов и пригласил на встречу, после которой он получил неограниченный доступ к архивам КГБ.

Став знаменитым и всенародно любимым писателем, Семёнов мог спокойно почивать на лаврах и жить на дивиденды. Однако он продолжал колесить по миру, объезжая все тогдашние горячие точки, выдавая на-гора всё новые и новые статьи и книги, по которым вновь и вновь снимались фильмы. Он постоянно находился «в поиске», причем не только творческом.

С 1979 года Семёнов активно занимался поисками знаменитой Янтарной комнаты. Будучи назначен корреспондентом в ГДР, он смог привлечь к поискам и местных жителей, заразив их своей верой в существование комнаты и не сомневаясь в успехе. Поиски и расследования овладели им настолько, что в 1988 году Юлиан Семёнов со сподвижниками открыли Московский экспериментальный театр «Детектив», в котором ставились только остросюжетные пьесы. Но в 1992 году в стране, ставшей на путь демократии и рыночных отношений, этот уникальный театр был закрыт из-за конфликта на почве аренды помещения.

Тогда же, во времена «перестройки», он смог выбить из бюджета страны миллион рублей на организацию и учреждение газеты «Совершенно секретно», распределив акции поровну между всеми сотрудниками, сделав их учредителями, а себе самому выписав зарплату в один рубль. В 1989 году вышел первый номер газеты, имевшей колоссальный успех. Но насколько она становилась любимой народом, настолько же она становилась неудобной для тех, кто чувствовал себя ее потенциальной мишенью. Ведь Семёнов не скрывал, что собирался писать обо всем, что считал важным, отыскивать те факты, которые были скрыты от гласности, восстанавливать справедливость там, где о ней никогда не слышали и где она казалась навсегда утерянной. Он был уверен в своих силах, нашел единомышленников, планировал и ставил первоочередные цели.

В 1990 году у Семёнова случился внезапный инсульт. Он оказался прикован к постели. Предшествующие этому месяцы были тяжелыми: череда загадочных смертей одновременно унесла многих его коллег по газете. Во всех них, возможно, мог бы разобраться только сам Семёнов, и на страницах его газеты читатель узнал бы подлинную информацию об этом и многом другом, что скрыто от простого обывателя. Но он так и не смог возвратиться к работе, скончавшись 15 сентября 1993 года в Москве. Окруженный таинственностью при жизни, он оставил ее и после смерти. Но вместе с таинственностью и последней неразгаданной загадкой он оставил и память о себе, в том числе в образе литературного героя Максима Исаева (Штирлица), день рождения которого совпадает с днем рождения его создателя.

Алексей Викторов jewish.ru