Засядко не только выдающийся конструктор ракет, но и основатель специализированных войсковых ракетных подразделений, показавших свою эффективность во многих боевых действиях начала XIX в. В аттестации, данной ему фельдмаршалом Барклаем де Толли, говорилось: «За время нахождения Вашего при Главной моей квартире для показания опытов составления и употребления в армии ракет я с удовольствием видел успешные труды и усердие Ваше в открытии столь нового и полезного орудия».
По инициативе Засядко в русско-турецкую войну 1828-29 гг. производство боевых ракет было налажено непосредственно в районе ведения боевых действий. В результате этого 24 роты Второй армии получили около 10 тысяч ракет калибров от 6 до 36 фунтов. (Последним соответствовал линейный калибр 106 мм.) Для их старта в распоряжении подразделений находились пусковые установки, обеспечивающие одновременный запуск до 36 ракет. Это были «предки» знаменитых гвардейских минометов — «катюш».

Заслуживает внимания, что сконструированные Константиновым корабельные ракеты снабжались «боковыми отверстиями в таковом направлении, чтобы огонь мог извергаться по направлению касательной к окружности ракеты; цель сего устройства состоит в том, чтобы во время полета сообщать ракете вращательное движение, от которого она имеет и правильность и большую дальность полета». При угле возвышения пусковой установки 45-55° эти ракеты первоначально имели дальность полета свыше трех километров. Константинов полагал, что «противу многочисленного флота, при благоприятных условиях употребление ракет может доставить какой-нибудь успех». Председатель Морского ученого комитета поддержал инициативу полковника Константинова и ходатайствовал перед генерал-адмиралом (в то время — высшее флотское должностное лицо Российской империи, которому подчинялось и Морское министерство) о внедрении ракет на боевых кораблях и в приморских крепостях. В результате на вооружении русского военного флота и береговой охраны оказались зажигательные, осветительные и спасательные ракеты калибров: 2, 2 1/2 и 4 дюйма с дальностью полета до четырех километров. В качестве боевой части на них применялись «трехфунтовые, четвертьпудовые и полупудовые гранаты», а также «ближняя и дальняя картечь». Осветительные ракеты снабжались парашютами. Спасательные ракеты использовались для сбрасывания концов (тросов) с терпящего бедствие корабля или на него. В одном из сметных документов указанного ведомства сообщается, что за партию из 590 ракет было уплачено
2034 рубля 46 3/4 копейки.

С января 1851 г. началось формирование первой в России морской ракетной учебной команды. Спустя год она была передана в ведение Артиллерийского департамента Морского министерства. Эта команда размещалась в Кронштадте. Опытная ракетная батарея располагала восемью пусковыми «станками», изготовленными на Кронштадтском Морском заводе. Личный состав батареи включал трех офицеров, восемь фейерверкеров и тридцать рядовых. Батарейным командиром был назначен штабс-капитан Корпуса морской артиллерии Мусселиус. До этого он служил в Санкт-Петербургском Ракетном заведении, где проявил себя выдающимся ученым-пиротехником. Многочисленные опытные стрельбы, проведенные батареей Мусселиуса в Кронштадте, в частности стрельбы четырехдюймовыми зажигательными ракетами в июне 1856 г., позволили Морскому ведомству сделать следующее заключение: «Боевые и зажигательные 4-, 2- и 2 1/2-дюймовые ракеты с большой пользой могут заменить орудия на всех гребных судах, как при очищении неприятельского берега, так равно и для сожжения крепостей».

Обнаруженные в отчетах флагманского артиллериста Черноморского флота за 1848 г. протоколы штатных стрельб с кораблей по берегу боевыми крылатыми ракетами свидетельствуют об организованном боевом применении отечественного ракетного корабельного оружия еще за шесть лет до Крымской войны. В августе того же года на форте «Император Петр I» были проведены первые испытания боевых ракет и в береговой обороне, показавшие целесообразность ракетного вооружения морских крепостей. Вообще, в 40-х годах XIX века ракеты, выпускавшиеся Санкт-Петербургским Ракетным заведением крупными партиями, прочно вошли в состав действующих боевых средств русских вооруженных сил. С 1850 г. командиром этого заведения был назначен генерал Константинов. Его организаторская, военная и инженерная деятельность достигла расцвета в 1870 г., когда он был поставлен во главе спроектированного им самого крупного в Европе ракетного завода в городе Николаеве на Буге. Этот завод был оборудован автоматизированными станками конструкции Константинова. Имя его приобрело международную известность. Когда испанское правительство задумало построить подобный завод в Севилье, оно обратилось за содействием к Константинову.

Особо следует отметить значение изобретенного Константиновым устройства для опытного определения скорости полета на отдельных участках траектории ракет и артиллерийских снарядов. В основе действия устройства лежали измерения дискретных интервалов времени между импульсами электрического тока, точность которых была доведена до 0,00006 с. Это было поразительным по тому времени достижением практической метрологии. Небезынтересно, что авторство пытался присвоить себе известный английский физик и делец Чарлз Уинстон. Однако вмешательство Парижской Академии наук закрепило приоритет за русским изобретателем.

Константинов создал и другой весьма важный для лабораторных исследований ракет прибор — баллистический маятник. С его помощью Константинов впервые установил конструктивные зависимости движущей силы ракет и закон изменения ее во времени от начала и до конца горения ракетного топлива. Для записи показаний прибора использовалось автоматическое электромагнитное устройство. Константинов писал: «Ракетный маятник доставил нам многие указания, относящиеся до влияния соразмерности составных частей ракетного состава, внутренних размеров ракетной пустоты, числа и размеров очков на порождение движущей силы ракеты и образа ее действия, но опыты эти не были еще достаточно многочисленны, чтобы воспользоваться всем, чего можно ожидать от подобного аппарата». Основываясь на результатах испытаний недостаточно мощных ракет, Константинов пришел к ошибочному выводу о невозможности создания летательных аппаратов большой массы для полета в пространстве при помощи ракет.

Забегая вперед, скажем, что возможности ракетного баллистического маятника не были исчерпаны его изобретателем. В 1933 г. маятник Константинова успешно использовался сотрудниками Газодинамической лаборатории — первой советской организации, работавшей над ракетно-космической техникой, — при доводке первого в мире электрического ракетного двигателя.

Пока продолжались военные действия, потребность в снабжении войсковых частей ракетами возрастала. Так, в феврале 1854 г. в район дислокации Бугского уланского полка, противостоящего турецкой кавалерии, было отправлено две тысячи константиновских ракет. Для их боевого использования были сформированы 24 конные команды с пусковыми станками. Это способствовало полному разгрому в июле того же года втрое превосходящих сил противника. В состав Черноморских казачьих частей в эту пору были включены шесть конных и столько же пеших ракетных команд. Такие же команды имелись при знаменитых Кавказском и Тенгинском полках, сражавшихся на Кавказе. Поле боевого применения ракет Константинова было весьма обширным: от Ревеля до Плевны и Карса, от Бухары (1868 г.) до Хивы (1871-1881 гг.), от Бухареста до Туркестана, куда в 1871 г. было отправлено полторы тысячи ракет, а спустя два года — еще более шести тысяч.

Константинов регулярно читал лекции о ракетной технике и ее применении. В 1861 г. эти лекции на французском языке были изданы в Париже отдельной книгой «О боевых ракетах». Только спустя три года эта уникальная книга была издана в Санкт-Петербурге (в переводе Колкунова).

За выдающиеся работы по ракетной технике Константинову трижды была присуждена высшая артиллерийская награда того времени — Михайловская премия. Впрочем, круг интересов Константинова не ограничивался ракетами, он простирался от автоматики и газодинамики до… саморазогревающихся пищевых консервов. К сожалению, изобретатель скончался в расцвете творческих сил в возрасте 55 лет.

Представляя высочайшему вниманию это изобретение, он писал: «Занимаясь с 1832 года изысканиями средств к извлечению возможной пользы от способа воспламенять порох электричеством, я открыл преимущественную возможность употребления сего способа в воде. Руководствуясь способами подводного плавания, я предложил устроить металлическую лодку». Последовало разрешение на ее постройку, но… за собственный счет изобретателя. Построенная в мае 1834 г. на Александровском заводе на Неве подводная лодка Шильдера с экипажем в 13 человек могла перемещаться в надводном и подводном положениях с помощью гребков типа утиных лапок, приводимых в двухстороннее движение матросами, которые размещались внутри корпуса лодки. Лодка была снабжена шестью герметичными пусковыми ракетными контейнерами в виде труб, смонтированных в наклонном положении, по три на каждом борту. Ракеты имели боевую часть с пороховыми зарядами массой от 4 до 16 кг. Кроме того, на бушприте размещалась мощная мина, подводимая непосредственно к атакуемому кораблю. Пуск ракет и подрыв мины осуществлялись при помощи электрических запалов, включаемых по команде командира лодки, который наблюдал за целью в перископ.

Попутно можно сказать, что Шильдер считался крупнейшим специалистом своего времени по минно-подрывному делу.

Первый в мире подводный ракетный старт состоялся на Неве в 20 километрах выше Санкт-Петербурга (подумать только!) еще при жизни А. С. Пушкина. Таким образом, есть все основания считать создание ракетных подводных лодок заслугой русских изобретателей. Поэтому нельзя согласиться с утверждением западногерманского журнала «Солдат и техника», относящимся к 1960 г., что первой ракетной подводной лодкой была немецкая субмарина U-511, на верхней палубе которой были установлены трубы для пуска ракет калибра 210 мм. Эта лодка была построена более чем столетие спустя после лодки Шильдера.

Недостатком лодки Шильдера[на картине справа] являлась малая скорость хода — около полукилометра в час. Вследствие этого Комитет о подводных опытах рекомендовал продолжить изыскания с целью повысить скорость хода. Но Николай I разрешил проводить эту работу только «иждивением самого изобретателя», а денег у Шильдера не было. И первая в мире ракетная подводная лодка была продана на слом.

Невольно приходит на память драматическая судьба «потаенного судна» — построенной крепостным крестьянином Ефимом Никоновым (при поддержке Петра I) деревянной подводной лодки, способной к реальному подводному плаванию. После смерти царя в 1725 г. «потаенное судно» было упрятано «от вражьих глаз» в глухой сарай, где истлело.

Возвращаясь к началу XIX века, следует отметить, что в ту пору проблемами военного ракетостроения занимался Военно-ученый комитет. Считая главной проблемой состав ракетного топлива, комитет провел в период с 1810 по 1813 гг. многочисленные исследования в этой области. С особой тщательностью изучался топливный состав английских боевых ракет, упорно навязываемых России. Анализ привел к выводу, что «в составе нет ничего особенного, и ракеты сии не суть какое-либо новое, особенного состава зажигательное средство, а одно лишь приспособление стремительной силы ракет к перенесению на дальние расстояния обыкновенного зажигательного состава без употребления к тому тяжелых артиллерийских орудий». После этого заключения внимание комитета переключилось на конструкцию ракет. В результате было установлено, что «сила стремления ракет главнейше зависит от строгого соблюдения совершенной точности в размерах гильз и хвостов».

Члену комитета Картмазову удалось в 1814 г. изготовить боевые ракеты двух типов: зажигательную с дальностью полета 2960 м и гранатную с дальностью 1710 м. Уже упоминавшийся нами Засядко еще более преуспел в соперничестве с англичанами: его боевая ракета пролетела на четверть километра дальше аналогичной ракеты конструкции У. Конгрева, считавшейся тогда лучшей в мире.

Полковник, а затем генерал Уильям Конгрев (1777 — 1828) принадлежал к элите британских вооруженных сил. Его интерес к боевым ракетам, по-видимому, был связан с агрессией Англии против Индии. В сражениях у Серингапатама в 1792 и 1799 гг. индусы успешно применили против захватчиков боевые пороховые ракеты, снабженные деревянными хвостами для стабилизации полета. Приступив к разработке собственных конструкций в 1801 г., Конгрев добился увеличения дальности полета 20-килограммовых ракет до 2700 м и уверенной стабилизации их полета за счет центрального (а не бокового, как у индусов) расположения хвоста. Конгревовы ракеты эффективно использовались англичанами при обстреле с кораблей в 1806 г. французского порта Булонь, при осаде Копенгагена и в сражениях под Гданьском и Лейпцигом. Ракеты Конгрева были признаны лучшими в мире и приняты на вооружение в армиях Дании, Австрии, Пруссии, Франции и других государств. В Крымскую войну 1854 — 1856 г. англо-французский флот обстреливал ракетами Конгрева осажденный Севастополь. Одним из объектов обстрела была 4-я артиллерийская батарея близ Малахова кургана, которой командовал поручик граф Л. Н. Толстой.

Несмотря на всеобщее признание и близость с русским императором Николаем I, которого он сопровождал в поездке по Англии, Конгрев умер у себя на родине в забвении и нищете.

Ракеты Конгрева были усовершенствованы и значительно удешевлены английским конструктором Гелем, убравшим с них стабилизирующий хвост. Американцы первыми оценили достоинства ракет Геля и успешно использовали их в войне против Мексики. 18 августа 1850 г. английский коммерсант Ноттингем предложил русскому правительству продать за 30 тысяч фунтов стерлингов (189 тысяч рублей по тогдашнему курсу) секрет производства ракет Геля и инструкции по их использованию. Это была вторая после 1848 г. попытка Ноттингема навязать России английские боевые ракеты. На этот раз предложение было принято, но при условии опытного доказательства практических преимуществ этих ракет в сравнении с отечественными. Вскоре в Санкт-Петербурге, на Волковом поле, состоялись состязательные стрельбы ракетами конструкции Геля и Константинова. Преимущество ракет Константинова оказалось настолько очевидным, что предложение Ноттингема было отвергнуто. К тому же отечественные ракеты и стоили гораздо дешевле — всего по три целковых за штуку. В качестве утешительного приза Ноттингему был вручен ценный подарок, однако посрамленный предприниматель не проявил к царскому дару должного уважения и после разыгравшегося скандала был выдворен из России.

В 1842 г. лондонская фирма «Веде и Ко» предложила русскому правительству купить у нее завод, оборудованный для серийного производства ракет Конгрева. По приказанию русских властей этот завод обследовал К. И. Константинов (тогда штабс-капитан) и доложил в Главное артиллерийское управление Военного министерства, что «учиться у англичан нечему». Вскоре из Германии поступило предложение о поставке в Россию боевых ракет укороченной конструкции, но и его отвергли.

К середине XIX столетия на вооружении сухопутных войск, речного и морского флотов России было исключительно отечественное ракетное оружие. В эту пору оно особенно успешно использовалось в многочисленных войнах, которые вело Российское государство для отражения зарубежной агрессии и расширения своих пределов, в частности для завоевания Кавказа и Средней Азии.

Отечественная военная ракетная техника пережила в XIX веке период бурного расцвета. Однако ей составила конкуренцию набиравшая силы классическая артиллерия. Появились нарезные стволы разных калибров (вплоть до 410 мм) и снаряды к ним с поясками и боеголовками с мощным взрывчатым веществом, а также высокоточные системы управления стрельбой, в том числе и скоростной. Все это резко увеличило дальность и точность артиллерийской стрельбы и боевой эффект у цели. К тому же после окончания в 1856 г. Крымской войны и заключения парижского мирного договора, а также завоевания Кавказа и Средней Азии военное ведомство потеряло интерес к ракетам. Все это привело к тому, что в 1887 г. заказы на производство и поставку боевых ракет в вооруженные силы России практически прекратились. В 1910 г. был закрыт и гигантский ракетный завод в Николаеве. По инерции отдельные ракеты еще выпускали на Шосткинском пороховом заводе. Казалось, с ракетной техникой в России покончено.

Однако над усовершенствованием ракет еще продолжали работать некоторые энтузиасты. Так, преподаватель Артиллерийской академии М. М. Поморцев (1851 — 1916) добивается за год до своей смерти увеличения почти вдвое дальности полета ракет за счет усовершенствования системы стабилизации. Его ракеты массой до 12 кг имели дальность полета до 8 км. В то же время попытки Поморцева заменить порох сжатым воздухом не имели успеха. Военный инженер Н. В. Герасимов в ту же пору, применив гироскопическое устройство, создал прототип современных зенитных управляемых реактивных снарядов.

Несмотря на свертывание производства боевых ракет в России, конец XIX — начало XX столетий ознаменовались появлением в нашем Отечестве большого числа фундаментальных теоретических работ по реактивной технике.

Александр Широкорад. Глава «Ракеты системы Константинова» из книги «Отечественные миномёты и реактивная артиллерия»

В 1842 году начальником Ракетного заведения был назначен полковник К. И. Константинов (1818-1871 гг.), член Морского ученого комитета и Военно-ученого комитета. Кстати, Константинов был внебрачным сыном великого князя Константина Павловича от связи с певицей Кларой Анной Лоренс, то есть племянником императора Александра III.

В 1847-1850 годах на основе устройства орудийной баллистической установки Константинов создал ракетный электробаллистический маятник. Этот прибор позволял с достаточной для практики точностью измерять тягу ракет и определять зависимость ее величины от времени. Созданием ракетного электробаллистического маятника были заложены основы теории баллистики ракет, без чего немыслимо было дальнейшее развитие реактивного оружия. Расчетным и эмпирическим путем Константинову удалось найти наиболее выгодное сочетание размеров, формы, веса ракет и порохового заряда для достижения наибольшей дальности и правильности полета ракет.

На вооружение русской армии были приняты следующие ракеты системы Константинова: 2-, 2,5— и 4-дюймовые (51-, 64-и 102-мм). В зависимости от назначения и характера стрельбы были введены и новые названия ракет — полевые и осадные (крепостные). Полевые ракеты вооружались гранатами и картечью. Осадные ракеты вооружались гранатами, картечью, зажигательными и осветительными снарядами. К полевым ракетам относились 2— и 2,5-дюймовые, а к осадные (крепостным) — 4-дюймовые. Вес боевых ракет зависел от типа боевой части и характеризовался следующими данными: 2-дюймовая ракета весила от 2,9 до 5 кг; 2,5-дюймовая — от 6 до 14 кг и 4-дюймовая — от 18,4 до 32 кг. (Рис. XXX цветной вклейки)

В пусковых установках (ракетных станках) Константинов использовал трубчатые направляющие. Причем зазор между трубой и ракетой был сделан меньше, чем в английский пусковых установках, что улучшало кучность стрельбы. Одинарная пусковая установка Константинова состояла из короткой железной трубы, установленной на деревянной треноге. Угол возвышения трубы обычно придавался по квадранту, устанавливаемому на трубу. Горизонтальное наведение станка осуществлялось непосредственным визированием трубы в цель. Станки для пуска были легки и удобны для переноски людьми и перевозки на лошадях. Максимальный вес станка с трубой достигал 55-59 кг. (Рис. 84)

Дальности стрельбы ракет системы Константинова, созданных им в 1850-1853 годах, были весьма значительны для того времени. Так, 4-дюймовая ракета, снаряженная 10-фунтовыми (4,1 кг) гранатами, имела максимальную дальность стрельбы 4150 м, а 4-дюймовая зажигательная ракета — 4260 м. Дальности стрельбы боевых ракет значительно превосходили дальности стрельбы артиллерийских орудий соответствующих калибров. Например, четвертьпудовый горный единорог обр. 1838 г. имел максимальную дальность стрельбы всего лишь 1810 метров.

Ракеты Константинова по своим весогабаритным характеристикам мало отличались от зарубежных аналогов, но превосходили их по кучности. Так, сравнительные испытания американских (системы Геля) и русских ракет, проведенные летом 1850 года, показали, что боковое отклонение русских ракет было не более 30 шагов (21 м), в то время как американские ракеты имели боковое отклонение до 240 шагов (171 м).

В период с 1845 по 1850 год Ракетное заведение изготовило боевых ракет для опытов — 7225, для войск — 36187; зажигательных ракет для опытов — 1107, для войск — 2300; фугасных ракет для опытов — 1192, картечных ракет для войск — 1200. Всего 49211.

В 1851 и 1852 годах Ракетное заведение выпускало по 2700 ракет в год, в 1853 году — 4000 ракет, в 1854 году — 10 488, в 1855 году — 5870 ракет. В тот период изготавливались только ракеты системы Константинова.

В мае 1854 года по запросу командующего Южной армией А. С. Меншикова из петербургского Ракетного заведения в Севастополь было отправлено 600 боевых ракет 2-дюймового калибра. С этой партией ракет в Севастополь были посланы ускоренным способом перевозки поручик Д. П. Щербачев, фейерверкер и четыре рядовых, «ознакомленных с действием и употреблением боевых ракет». Обоз с ракетами отправился из Санкт-Петербурга в мае 1854 года, однако прибыл в Севастополь лишь 1 сентября того же года.

10 ракет было запущено по противнику с 4-го бастиона. Серьезного ущерба противнику они не нанесли, в связи с чем начальство обратило ракетную команду в прислугу крепостных пушек, а ракеты сдали на склад.

В 1855 году подполковник Ф. В. Пестич сформировал подвижную ракетную батарею из присланных ракет и пусковых установок для них. Установки разместили на пяти троечных полуфурках, взятых из обоза Татуринского полка, а батарею укомплектовали двадцатью матросами-комендорами с затопленных кораблей. На каждую установку выделили по 70 ракет. Остальные 250 ракет передали на батареи Александровского и Константиновского равелинов.

В конце обороны Севастополя Пестич предложил устанавливать в окнах верхних этажей сохранившихся зданий станки для запуска ракет на стратегически важных направлениях атак союзных войск. Первые пробные пуски произвел лично Пестич из окон новой трехэтажной казармы, смежной с морским госпиталем. Пуски оказались весьма удачными — при установке углов возвышения 20° ракеты долетали до передних траншей. Взрывы ракет произошли прямо во вражеских траншеях, нанеся неприятелю значительный урон в живой силе. Через некоторое время неприятель открыл огонь по верхним этажам казармы.

10 августа 1855 года в районе Ревеля был произведен ракетный залп по кораблям союзников. Командовал ракетчиками сам К. И. Константинов. Но попаданий в корабли замечено не было.

После русско-турецкой войны 1828-1829 годов в составе русской артиллерии была лишь одна ракетная рота. В 1831 году эту роту переименовали в ракетную батарею. Твердых штатов ракетная батарея не имела. На всем протяжении своего существования вплоть до начала Крымской войны состав и организация ракетной батареи постоянно менялись. Примерный состав ракетной батареи к 1831 году был следующий:

Офицеров (с командиром батареи)- 10 чел.
Фейерверкеров — 24 чел.
Музыкантов — 3 чел.
Горнистов — 3 чел.
Рядовых (бомбардиров, канониров и гантлангеров) — 224 чел.
Нестроевых различных специальностей — 99 чел.
Итого в батарее — 363 чел.

На вооружении ракетной батареи состояло:
больших шеститрубных станков
для 20-фунтовых ракет — 6
однотрубных треножных станков
для 12-фунтовых ракет — 6
однотрубных треножных станков
для 6-фунтовых ракет — 6
Всего станков — 18

Лошадей в батарее полагалось иметь в военное время 178, в мирное время 58.

Ракеты Константинова успешно применялись во время войны 1853-1856 годов на Дунае, на Кавказе и в Севастополе. Они показали высокие боевые качества как против пехоты и кавалерии, так и при осаде крепостей, особенно в 1853 году при взятии Акмечети и в 1854 году при осаде Силистрии. (Рис. XXXI цветной вклейки)

В качестве примера успешного применения ракет можно привести сражение под Кюрук-Дара (Кавказская кампания 1854 года). Отряд князя Василия Осиповича Бебутова в составе 18 тысяч штыков и сабель атаковал 60-тысячную турецкую армию. Артиллерия русских состояла из 44 пеших и 20 конных пушек и 16 ракетных станков, состоявших на вооружении конно-ракетной команды. В рапорте начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса от 7 августа 1854 года говорилось: «Приведя в страх неприятеля, ракеты неожиданностью и новизной своего употребления не только произвели сильное нравственное впечатление на его пехоту и кавалерию, но, будучи метко направлены, наносили и действительный вред массам, особенно во время преследования».

Сразу после окончания Крымской войны большинство ракетных батарей и команд было расформировано. Последняя ракетная батарея была расформирована в апреле 1856 года согласно высочайшему повелению императора Александра II. Однако тут не стоит говорить о некомпетентности и реакционности царя и его сановников, как это делали многие советские историки. У них это получалось довольно забавно — при реакционере Николае Палкине ракеты были на вооружении русской армии, а при либерале «царе-освободителе» их упразднили совсем. Дело тут не в ракетах, а в появлении нарезных орудий, у которых при тех же весогабаритных характеристиках, что и у гладкоствольных орудий, резко возросли меткость и дальность стрельбы. Надо ли говорить, что примитивные ракеты с огромными стабилизаторами имели куда меньшую дальность, а главное, огромный разброс.

Тем не менее К. И. Константинов не прекратил работы над совершенствованием ракет; он усиленно пропагандировал их в своих выступлениях перед офицерским составом и в печати. Ценой огромных усилий Константинову удалось восстановить в 1859 году ракетное подразделение в виде ракетной полубатареи и добиться разрешения о постройке в г. Николаеве нового ракетного завода.

Опытами, проведенными с 1860 по 1862 год, при помощи ракетного электробаллистического маятника Константинову удалось установить, что направленность полета ракет старого образца (1849 года) зависит от неравномерного горения «глухого состава», который значительно толще стенки порохового (основного) состава кольца. Было также установлено, что если «глухой состав» сделать такой же длины, как толщина кольца основного ракетного состава, то можно избежать резких отклонений полета ракеты от заданной траектории. Это и было достигнуто в новом образце ракеты, сконструированном Константиновым в 1862 году.

Новая ракета также имела форму гранаты, но в значительной мере отличалась своим внутренним устройством. Прежде всего, была уменьшена камера разрывного заряда, за счет чего создавался промежуток из огнеупорного состава, при помощи которого изолировался разрывной заряд от основного ракетного состава. В результате этого устранялись преждевременные разрывы ракет на станках. С этой целью, был также усовершенствован и ударный пальник для пуска ракет. Он состоял теперь из спускового механизма и скорострельной трубки новой конструкции. Важным усовершенствованием являлось уменьшение величины «глухого состава» до размеров толщины стенки основного ракетного состава. Усовершенствование «глухого состава» значительно улучшило баллистические качества ракет. В частности, увеличилась скорость полета ракет, стал более стабильным полет их на активной ветви траектории. Все это привело к увеличению точности стрельбы и эффективности их действия.

Ракеты обр. 1862 г. изготавливались двух калибров: для полевой артиллерии — 2-дюймовые с дальностью стрельбы 1500 м и для крепостной и осадной артиллерии — 4-дюймовые с дальностью стрельбы до 4200 м.

В 1868 году К. И. Константинов создал новый ракетный станок и новые пусковые устройства, благодаря которым скорострельность ракет увеличилась до 6 выстрелов в минуту. За проектирование ракетного станка для 2-дюймовых ракет ученый совет Артиллерийской академии присвоил в 1870 году Константинову большую Михайловскую премию.

К сожалению, после смерти К. И. Константинова в 1871 году, ракетное дело в русской армии пришло в упадок. Боевые ракеты эпизодически и в небольшом количестве применялись в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Более успешно ракеты применялись при покорении Средней Азии в 70-80-х годах XIX века. Это было связано с их хорошей мобильностью (ракеты и станки перевозились на вьюках), с сильным психологическим действием на туземцев и, в последнюю очередь, с отсутствием артиллерии у противника. Последний раз ракеты применялись в Туркестане в 90-х годах XIX века. А в 1898 году боевые ракеты были официально сняты с вооружения русской армии.

Источник