Краеведение. Рефераты. Туризм

Пока публикуем материалы в порядке обсуждения, но уже как интересный поисковой маршрут. Приглашаем и на маршрут, и к обсуждению прежде всего экономистов и транспортников. Мнения историков явно недостаточно))) Впрочем, в этом обзоре мы будем опираться именно на исследования археологов и базовые сведения историков. Как и везде на нашем сайте — только академическая хронология. Никакой альтернативщины в туристическом краеведении быть не может.

Вся история войн и крепостей, дорог и городов Крыма основана со времен нашего земляка Ахилла на торговле пшеницей твердых сортов. И господствующем до сих пор в наших школах вранье западных историков (противостояние цивилизации и варваров всегда преподносится как «борьба добра и зла»). Победа Диофанта увековечена текстом, но на деле его крепость Евпаторий (теперь Кара-тобе) отбили скифы и «хлеб свозимый с равнины» перехватывали у херсонеситов. Вопрос — через какой порт они его продавали? Балаклава? Ламбат у мыса Плака? Приветное? Коктебель? Луста Алушта?

Итак маршруты движения перехваченного «поздними скифами» (это не кочевники, а городские деловые люди, ведущие международную торговлю) зерна «с равнины» — то есть с плодородных земель нынешней южной Украины были в обход земель и коммерческих интересов граждан Херсонеса таврического. Это и было причиной войн.

Маршрутов движения зерна по землям поздних скифов было несколько:

Западный поток: Кара-тобе — Булганакская крепость на полпути между Симферополем и морем на запад. 20 км от моря — пещерный город Бакла — возможно, Эски-кермен — Балаклава.  Холм имеет стратегическое значение для контроля как за побережьем, так и за степями. Даже Предгорье и Главную гряду с силуэтом Чатырдага отсюда видно. А это значит, что отлично «читались» сигналы дымом или огнем в древние времена, а сейчас можно опробовать нашу новую методику самостоятельных путешествий

• Курганная методика планирования маршрутов на внедорожной технике и верхом

Известная из научной литературы крепость Палакион скорее всего дала имя Балаклаве. Пал — береговые тавры. Они жгли огни на скалах, отсюда имя. Палак-сай царь огня.

Центральный поток: Неаполь-скифский — пути через Главную гряду Крымских гор — порты на берегу  Черного моря (на месте Алушты или Ламбат у мыса Плака).

Восточный поток: древняя торговая ось тут связана через порт Кремны и Азовское море еще и с Нижним Доном и его главным торговым притоком — рекой Северский Донец — крепость Ак-кая (Вишенное) — Карасубазар (Белогорск) — перевал Кокасан — Ускут (Приветное). Возможно, в какие-то периоды еще и «ветка» через Старый Крым и Щебетовку на порты долины Отуз и Коктебеля.

• Поздне-скифское городище Вишенное/Ак-кая, результаты раскопок и предположения

Поздние скифы нашли прямые контакты с греческими купцами, а возможно процесс был встречный — греческих полисов было огромное множество, и не всем нравилась ведущая роль в поставках пшеницы только Ольвии, Херсонеса таврического и Пантикапея. Важнейшим звеном в торговле скифов и греческих контрабандистов были тавры, а точнее их порты. Именно этим торговым интересом определяется жуткая репутация тавров в античной литературе. Пираты, грабители и прочее — да, убыток Херсонесу и Пантикапею тавры наносили колоссальный.

В этом обзоре главным будет только один маршрутный коридор — Западный поток.

Дашевская О.Д.

Поздние скифы в Крыму

КРЫМСКАЯ СКИФИЯ ПО ПИСЬМЕННЫМ И АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ

По данным «Географии» Страбона (VII, 4, 5), позднее скифское царство представляло собой Малую Скифию, в которую входили Крымский полуостров и «область за перешейком до Борисфена», т.е. низовья Днепра и Буга. Это свидетельство Страбона принимается всеми современными исследователями как достоверное, с оговорками о вероятной автономии обеих разобщенных частей Малой Скифии. Напротив, вслед за М.И. Ростовцевым (Ростовцев. 1925. С.44, 45) недавно И.Н. Храпунов обратил внимание на то, что на карте Агриппы (I в. до н.э.) Скифия Таврическая противопоставлена более северной Сарматии (Храпунов. 1987а. С. 15, 16). Этот факт, как мы увидим ниже, не опровергает концепцию единой Малой Скифии. Соотношение частей этого государственного образования следует рассматривать в динамике, вместе с его историей. После поражения и гибели могущественного скифского царя Атея в 339 г. до н.э. его царство с центром на Днепре (Каменское городище), включавшее Крым, сохранялось еще в течение IV-III вв. до н.э., несколько уменьшившись в размерах (Граков. 1954. С.24). Во второй половине IV в. до н.э. происходит херсонесская колонизация северо-западного побережья Крыма.

К 309 г. до н.э. относится междоусобная война на Боспоре, в которой союзником боспорского царя Сатира против победившего его брата Евмела был скифский царь Агар с 20 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы. К нему бежал юный сын Сатира — Перисад. Скифы в результате уступают Боспору свои земли в Восточном Крыму (Диодор. XX, 22-26). Убедительна мысль Б.Н. Гракова, что Агар мог быть скорее всего не только крымским царем, а царем сокращенной, но по-прежнему единой Скифии (Граков. 1954. С.25).

Таковым же был, очевидно, и царь Сайтафарн, деятельность которого на рубеже III-II вв. до н.э., в частности взимание дани с Ольвии, документально засвидетельствована декретом в честь Протогена (Latyschev. 1916. № 232; Книпович. 1966; Карышковский. 1968).

Еще раньше начались первые военные столкновения скифов с Херсонесом. Отдельные набеги скифы совершали в III в. до н.э. (Latyschev. 1916. № 344). Из текста важнейшего эпиграфического памятника — присяги херсонеситов (Latyschev. 1916. № 401) следует, что в то время, когда она составлялась (начало III в. до н.э.), северозападное побережье Крыма входило в Херсонесское государство. Среди владений, которые херсонеситы клялись не предавать ни эллину, ни варвару, названы Керкинитида, Калос-Лимен и «другие укрепления». В научной литературе уже давно обращалось внимание на то, что слова присяги об «остальной территории, которою херсонеситы управляют или управляли», обозначают, что уже к началу III в. до н.э. часть владений, приобретенных Херсонесом, отпала от него (Жебелев. 1953б. С.324). Раскопками доказано, что в первых десятилетиях III в. до н.э. были полностью разгромлены и сожжены Панское I, Межводное, усадьба у бухты Ветреной близ Калос-Лимена (Щеглов. 1978. С.128). Вполне вероятно, что первоначально наступление скифов на хору Херсонеса в Северо-Западном Крыму шло из Нижнего Приднепровья; в пользу этого говорит и порядок размещения некоторых фортификационных сооружений на греческих поселениях (Щеглов. 1978. С.129, 130).

Нельзя определенно утверждать, что именно первый этап скифо-херсонесских войн (Щеглов. 1978. С.128, 129) отразился в новелле Полиена о сарматской царице Амаге, которая помогла Херсонесу избавиться от скифских набегов (Полиен. VIII, 56), как нельзя принять и слишком позднюю датировку этого события, предложенную Я. Харматтой (Harmatta. 1950). Скорее, вероятно, правы М.И. Ростовцев и Б.Н. Граков, которые отнесли указанные события к рубежу III-II вв. до н.э. (Ростовцев. 1915; Граков. 1954. С.27). В новелле говорится о набегах именно соседних с Херсонесом крымских скифов, причем не на хору, а на сам полис. Примечательно и то, что отряд конных воинов Амаги добился победы над скифским царем, внезапно появившись перед его резиденцией в центре Крыма. При этом важны сведения о кочевых сарматах, расположившихся на понтийском побережье вне Крыма, т.е. уже на территории Скифии, западнее Перекопа.

В несколько более позднем эпиграфическом документе — договоре Херсонеса с Фарнаком I Понтийскии 179 г. до н.э., заключенном на случай, если «соседние варвары», т.е. скифы, нападут на Херсонес, в качестве союзника Херсонеса упоминается сарматский царь Гатал (Latyschev. 1916. № 402; Колобова. 1949. С. 30 сл.)

На основании более полного изучения археологических данных и сопоставления их с письменными источниками время возникновения скифских поселений в Крыму уточняется. Зоной наиболее ранней скифской оседлости являлся Восточный Крым. Здесь на Керченском полуострове уже во второй половине V в. до н.э. [42] известны скифские могилы с многократными захоронениями (Яковенко. 1971. С. 136; Корпусова. 1972), а в V-III вв. до н.э. возникает ряд поселений (Кругликова. 1963. С. 71; Масленников. 1981. С. 22; Корпусова. 1983. С.7). Именно эта территория1) и попала под власть Боспора в результате неудачного участия скифов в борьбе за власть между сыновьями Левкона.

На остальной территории Крыма скифы в это время вели еще кочевой образ жизни, занимаясь скотоводством. Говорить о массовом переходе скифов предгорного Центрального Крыма к оседлости ранее II в. до н.э. нет оснований. Это показывают и недавние раскопки поселений Булганак и Доброе, а также уточнение датировки городища Красное.

Спорной является дата возникновения скифской столицы, условно отождествляемой с Неаполем письменных источников (см. ниже). На самой ранней дате — конец IV в. до н.э. — настаивает Т.Н. Высотская, учитывая находки синопской клейменой черепицы IV в. до н.э. (Высотская. 1979. С. 190), которые, однако, И.Б. Брашинский считал возможным рассматривать как импорт устаревшей продукции и относить к перекрытию здания III в. до н.э. (Брашинский. 1963. С. 142 сл.). Остальные приводимые Т.Н. Высотской в доказательство ее мнения фрагменты амфор и чернолаковых сосудов (Высотская. 1979. Рис. 58, 60) могут быть датированы I-II вв. до н.э. П.Н. Шульц датировал возникновение Неаполя III в. до н.э. К этому мнению пришел и Б.Н. Граков (Граков. 1971. С. 31). Другие исследователи по чернолаковой керамике и амфорным клеймам предлагали дату II в до н.э. (Блаватский. 1954. С.28; Голенцов, Голенко. 1979). Для полной объективности следует учитывать, что погребений ранее II в до н.э. в некрополе Неаполя мы не знаем.

По мнению Т.Н. Высотской, в пользу реальности возникновения столицы скифов в Крыму уже в конце IV в. до н.э. говорит политическая обстановка, сложившаяся после гибели Атея (Высотская. 1979. С. 190), когда скифы проявляют агрессию по отношению к сильным греческим полисам. Однако те действия, которые должны были исходить непременно из Центрального Крыма, а именно упомянутые набеги на Херсонес, угроза Керкинитиде и ее окрестностям, с чем связано зарытие клада монет (Гилевич. 1965), относятся не ранее чем ко второй половине или концу III в. до н.э. Заслуживает внимания вывод А.Н. Карасева, что первоначально, в начале III в. до н.э., поселение на Керменчике не имело особо мощных укреплений и еще не играло роли столицы (Карасев. 1951). Изучая торговлю Неаполя по амфорной таре, И.Б. Зеест заключила, что в начале III в. до н.э. импорт здесь еще не получил большого развития, а значительным торговым центром город становится только в конце III — начале II в. до н.э. (Зеест. 1954. С.72). Для дальнейшего изучения этого важного вопроса было бы важно в перспективе раскопок проследить рост территории городища с течением времени. Огромная площадь остается пока не исследованной.

Так или иначе, по имеющимся на сегодня материалам, в III в. до н.э. в Центральном Крыму будущая столица Малой Скифии оказывается единичным поселением.

К концу III в. до н.э. замирает жизнь на Каменском городище (за исключением его акрополя — Знаменского), после чего центр позднескифского государства переносится в Крым. Это, несомненно, было связано с натиском сарматов (Граков. 1954. С.28; 1971. С.31). Помимо упоминавшейся выше новеллы об Амаге, здесь важно свидетельство Диодора Сицилийского, хотя, вероятно, не свободное от преувеличений, о том, что савроматы «опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню» (Диодор II, 43; цит. по ВДИ. 1947. № 2. С. 251). Со II в. до н.э. известны многочисленные скифские поселения в Центральном Крыму. В это время здесь происходит такой важнейший социальный процесс, как оседание кочевников на землю, переход к земледелию (Артамонов. 1948. С.56). Изучение керамики поздних скифов Центрального Крыма не показывает такого сходства с нижнеднепровской, какое могло бы свидетельствовать о массовом перемещении сюда массы вытесненного сарматами населения (Дашевская. 1958. С.170, 171). Значительно больше общего с керамикой нижнего Приднепровья и по формам, и по орнаментации, и по наличию заметных фракийских элементов дает лепная керамика скифских поселений Северо-Западного Крыма, возникших здесь около середины II в. до н.э. на месте захваченных греческих усадеб (о них см. ниже). Это позволяет предполагать переселение сюда какого-то количества скифов из нижнего Приднепровья в связи с сарматским давлением. Вместе с тем нельзя забывать, что параллельно продолжают существовать и скифские поселения в нижнем Приднепровье, к тому же многие небольшие поселения возникают там только во II в. до н.э.

Б.Н. Граков неоднократно обращал внимание на имеющееся у Страбона упоминание о земледельцах, живущих в Крыму, соприкасаясь с морем, выше которых живут номады (Страбон. VII. 4, 6). Так как Страбон пользовался более ранними источниками, где также сопоставляются номады и земледельцы, Б.Н. Граков пришел к убеждению, что здесь идет речь о каких-то скифах земледельцах, насильственно переселенных в IV в. до н.э. с низовьев Днепра в Крым (Граков. 1954. С. 22; 1971. С. 43). Другую гипотезу, впоследствии опровергнутую результатами раскопок в Северо-Западном Крыму, высказал ранее С.А. Жебелев: он сопоставлял текст Страбона с Херсонесской присягой, обосновывая этим предполагаемый скифский экспорт хлеба (Жебелев. 19536. С.231, 232). Теперь мы знаем, что в присяге (начало III в. до н.э.) могло подразумеваться только греческое земледелие на хоре Херсонеса. Что же касается свидетельства Страбона, то если его относить к реальной ситуации IV в. до н.э. в Крыму, скифами земледельцами в то время могли быть только скифы Восточного Крыма. На западном же побережье Крыма, как уже говорилось, скифы обосновались лишь с середины II в. до н.э.

По сообщению Страбона, в Крыму находилась резиденция царя скифов Скилура и его сына Палака, здесь были царские крепости Палакий, Хаб и Неаполь (Страбон. VII, 4, 7). Эти же пункты (Хаб-Хабеи), а также крепость Напит упоминаются в херсонесских надписях [43] конца II в. до н.э. (Latyschev. 1916. № 352; Соломоник. 1961, 1964. С. 7-15, 92-97). Относительно последней надо заметить, что термин φρούριον, которым характеризуется этот пункт в надписи, сближает его с поселениями Центрального Крыма и делает менее вероятной локализацию его в Западном Крыму (Соломоник. 1964. С. 12), где скифские поселения, будучи все построены на месте греческих, обобщаются как τείχη (см. ниже).

За все годы раскопок в Неаполе обнаружено девять надписей. Одна из них на постаменте статуи называет имя царя Скилура сына царя… (Latyschev. 1916. № 668; Соломоник. 19626. С. 33, 34). Это — свидетельство наследования царской власти у скифов: отец царя Скилура также был царем. Легенду о завещании Скилура сыновьям держаться вместе, чтобы быть сильнее, передает Плутарх. Как видно из декрета в честь Диофанта (см. ниже), Скилуру в свою очередь наследовал его сын Палак. Мнение о том, что Палак был соправителем Скилура (Соломоник. 1977; Высотская. 1979. С. 198, 199), представляется недостаточно обоснованным. Другие надписи из Неаполя свидетельствуют о связях с Ольвией и Родосом, о проживании в городе греков, занимавших там видное положение (Latyschev. 1916. № 668-673; Соломоник. 19626; Дашевская. 1960).

Интереснейшая надпись второй половины II в. до н.э. — посвящение скифской богине Дитагойе от имени Дедмотис, дочери царя Скилура, являвшейся женой знатного боспорянина Гераклида, найдена недавно в Пантикапее (Виноградов, Молев, Толстиков. 1985). Этот документ по-новому освещает скифо-боспорские отношения, в частности подкрепляет гипотезу о том, что в конце II в. до н.э. Боспор платил дань не скифам, а сарматам (Блаватская. 1959. С. 142 сл.).

Чеканка монет Скилура в Ольвии свидетельствует о зависимости города от скифов во II в. до н.э. (Латышев. 1887).

Около середины II в. до н.э. владения Херсонеса в Северо-Западном Крыму оказываются захваченными скифами, а в конце II в. до н.э. и сам Херсонес в осаде, и понтийский царь Митридат Евпатор, соблюдая, видимо, оставшийся в силе договор, посылает на помощь Херсонесу против скифского царя Палака свое войско под предводительством Диофанта, сына Асклепиодора, уроженца Синопы. Об этих событиях повествует почетный декрет херсонеситов в честь Диофанта (Latyschev. 1916. № 352; Дашевская. 1964). Декрет гласит, что Диофанту воздаются почести за то, что он, прибыв в Херсонес, принял на себя ведение войны со скифами и разгромил предводительствуемое Палаком войско скифов, считавшихся до тех пор непобедимыми, захватил скифские крепости Хабеи и Неаполь, расположенные в «срединной Скифии». После временного успеха скифов, «изменивших положение дел», Диофант вновь прибыл в Таврику, овладел Керкинитидой и укреплениями (τά τείχη) и приступил к осаде жителей Калос-Лимена. Где-то поблизости, в Северо-Западном Крыму, состоялось сражение войска Диофанта с главными силами скифов, на стороне которых были и ревксиналы. Скифы потерпели поражение. Из текста декрета видно, что у скифов было и пешее войско, и всадники. Те же военные столкновения описаны Страбоном (VII, 3, 17). По Страбону, на помощь Палаку против царя Митридата Евпатора пришли роксоланы под предводительством Тасия.

Из декрета в честь Диофанта следует также, что скифы, ранее захватившие владения Херсонеса в Северо-Западном Крыму, политически составляли одно целое со скифами Скилура и Палака.

Названы в декрете наряду с Керкинитидой и Калос-Лименом τείχη — это укрепления (городища) скифов, воздвигнутые ими в тех самых пунктах, где раньше были τείχη Херсонесский присяги — укрепления (судьбы) херсонеситов. Такой вывод вопреки распространенному мнению, что в декрете подразумевался какой-то город Стены, подкрепляется результатами раскопок (Дашевская. 1964) и теперь не вызывает сомнения (Сапрыкин. 1986. С. 156).

Неоднократно обращалось внимание на то, что победа Диофанта над скифами в декрете выглядит несколько преувеличенной (Ребец. 1888. С. 87 сл.; Соломоник. 1952. С. 125; Жебелев. 1953а. С. 94; Граков. 1954. С. 29; Дашевская. 1954а. С. 15). Это объясняется самой спецификой благодарственной надписи. Примечательно определение Б.Н. Граковым территории Скифии после вторжения Диофанта: «Эта территория была меньше Скифии до похода Диофанта, но явно совпадала с пределами приморско-крымской державы Скилура. Пределы их сократились так не от побед и завоеваний Митридата Великого, а в силу занятия степей между Днепром и Доном роксоланами в результате приглашения их Палаком против Диофанта» (Граков. 1947а. С. 86).

Мною в свое время было высказано сомнение, затем поддержанное Д.С. Раевским, в правомерности локализации взятой Диофантом скифской крепости Неаполя на известном крупнейшем и главном городище поздних скифов в Симферополе и сделано предположение, что скорее на этом месте стоял не сданный скифами Диофанту Палакий (Дашевская. 1958; Раевский. 1976). К истории вопроса добавим мнение М.И. Ростовцева: важнейшей скифской крепостью в Крыму был «город Скилура около Симферополя, вряд ли носивший в древности имя Неаполя» (Ростовцев. 1918. С. 158). Это также довод в пользу того, что разгром скифов Диофантом не был таким полным, как представлено в декрете. К тому же действия Диофанта против Калос-Лимена не пошли дальше осады.

По-видимому, взятию Калос-Лимена посвящен другой почетный декрет, созданный в один год с декретом в честь Диофанта и тождественный ему по шрифту. Из сохранившихся строк этой надписи явствует, что херсонеситы воздают почести своим (двум?) гражданам, нанесшим поражение скифам при Калос-Лимене. Этот декрет позволяет сделать вывод, что против скифов в Северо-Западном Крыму (а возможно, и в других пунктах) действовали не только понтийцы Диофанта, но и херсонесские силы (Latyschev. 1916. № 353; Соломоник. 1964. С. 12). О победе над скифами говорят слова декрета: Ναρατάξαι Σκύυαζ και Σα… Слово, в котором можно предполагать союзников скифов, М.И. Ростовцев восстанавливал как «савроматы» (Ростовцев. 1915. С. 160; 1916. С. 6), а С.А. Жебелев — как «сатархеи» (Жебелев. 1953а. С. 98; Гайдукевич. 1955. С. 87). Против второго варианта говорит специальное тщательное изучение надписи, а также тот факт, что сатархеи незадолго до отразившихся в данном декрете событий эпиграфически засвидетельствованы в качестве враждебных скифскому государству сил ( Latyschev.1916. № 672; Соломоник. [44] 1962. С. 38 сл.). «Савроматы» же могут отождествляться с роксоланами декрета в честь Диофанта. М.И. Ростовцев объясняет союз, заключенный скифами с сарматами, как «усилением скифов, так и опасностью которая грозила всему побережью Черного моря от экспансивных стремлений Митридата Великого» (Ростовцев. 1915. С. 61). Имеет место также точка зрения о том, что роксоланы декрета не идентичны сарматам (Мачинский. 1971. С. 54).

Походы Диофанта, в результате которых Палак потерпел поражение, относят обычно к 110—107 гг. до н.э. (Жебелев. 1953а. С. 93, 94). По мнению Ю.Г. Виноградова, это могло произойти на четыре года раньше.

Археологические данные точно показывают, что и после этих событий скифы не уступили Херсонесу его бывшие владения на северо-западном побережье Крыма. В начале I в. до н.э. создается мощная оборонительная система на Беляусе, что согласуется с обновлением фортификации на поселениях Центрального Крыма. Непрерывность пребывания скифов в Северо-Западном Крыму прослеживается по материалам поселений и могильников до I в. н.э. включительно.

О каких-то связях с Боспором около середины I в. н.э. говорит находка серебряной тарелки с именем боспорской царицы Гипепирии в Неаполе. В середине I в. н.э. скифы терпят поражение от боспорского царя Аспурга и попадают в зависимость от него (КБН. 1965. № 39). Однако немного позже, возможно, при санкции Боспора (Раевский. 1973. С. 116) скифы вновь нападают на Херсонес, подступают к самым его стенам и вынуждают его искать защиты у Рима, подчинившись последнему.

Эти военные действия запечатлены в известной эпитафии Тиберия Плавция Сильвана 69 г. н.э., гласящей: покойный легат Мезии «принудил царя скифов снять осаду с Херсонеса, что за Борисфеном». Мнение А.Н. Зографа о том, что упомянутым здесь царем скифов был Фарзой (Зограф. 1951. С. 38), повторенное со знаком вопроса Б.Н. Граковым (Граков. 1954. С. 31), было оспорено (Карышковский. 1982. С. 120). Недавно была вновь предпринята попытка определить дату похода Плавция Сильвана временем между 63 и 66 гг. н.э., а также связать с ним гибель скифских поселений Северо-Западного Крыма (Зубарь. 1988).

Отражение неудавшегося нападения скифов на Херсонес видят также в очень фрагментированном херсонесском декрете, где сохранилось полностью упоминание о савроматах, восстанавливая слова, называющие при этом скифов и еще каких-то «союзников» (Ростовцев. 1916. С. 14; Дьяков. 1942. С. 47 сл.). По мнению В.Н. Дьякова, данный декрет посвящен самому Плавцию Сильвану. М.И. Ростовцев же предполагал, что чествуемый мог быть полководцем боспорского царя и речь идет о событиях, предшествовавших походу Плавция Сильвана.

Во II в. н.э. одним из пунктов размещения солдат XI Клавдиева легиона становится поселение Альма-Кермен в Юго-Западном Крыму (Высотская. 1972а. С. 55). Около середины II в. н.э. скифы теряют господство над Ольвией. В течение II в. н.э. победы над скифами одерживают последовательно боспорские цари Савромат I, Котий II и, наконец, в 193 г. н.э. Савромат II (КБН. 1965. №32,33,1108).

Однако интенсивная жизнь на многих скифских поселениях Крыма, в том числе и в главном городе, продолжалась почти до середины III в. н.э., когда скифское государство подверглось сокрушительному готскому нашествию. Под натиском готов часть скифов отступила в труднодоступные горные местности Юго-Западного Крыма и основала здесь новые поселения. Последний удар позднескифскому государству был нанесен в IV в. н.э. гуннами, после чего скифы перестали существовать как этническое целое.

1) Включать в публикуемый свод памятники Восточного Крыма, вошедшего в Боспорское царство, было бы нецелесообразно и нереально.

• итак, выделенные части этого текста для наших поисковых маршрутов самые важные:
• 1. Победы Диофанта над скифом выдуманы, чтобы сплотить граждан Херсонеса и подчинить их Митридату. В реальности скифы отбили новую крепость Диофанта Евпаторий и именно через нее перехватывали «хлеб, свозимый с равнины». Целая цепочка небольших скифских крепостей блокировала береговые поселения херсонеситов на Северо-западе Крыма — Калос Лимен и другие. Крепость Беляус позволяла скифам отгружать этот хлеб греческим купцам, которые были конкурентами херсонеситов.
• 2. Только римляне, уже сотни лет спустя, поставили свои гарнизоны таким образом и на побережье (Харакс), и в Предгорье (Алма-кермен), что блокировали тавроскифские поставки греческим контрабандистам.

Текст присяги херсонеситов:

Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями Олимпийскими и героями, кои владеют городом, областью и укреплениями херсонеситов:

я буду единомыслен относительно благосостояния города и граждан и не предам Херсонеса, ни Керкинитиды, ни Прекрасной Гавани, ни прочих укреплений, ни из остальной области, которою херсонеситы владеют или владели, ничего никому, — ни эллину, ни варвару, но буду охранять для народа херсонеситов;

не нарушу демократии и желающему предать или нарушить, не дозволю и не утаю вместе с ним, но заявлю демиургам, правящим в городе;

буду врагом злоумышляющему и предающему или склоняющему к отпадению Херсонес, или Керкинитиду, или Прекрасную Гавань, или укрепления и область херсонеситов;

буду служить демиургом, и членом совета как можно лучше и справедливее для города и граждан;

и ΣАΣТНРА народу охраню и не передам на словах ни эллину, ни варвару ничего тайного, что может повредить городу;

не дам и не приму дара ко вреду города и сограждан;

не замыслю никакого неправедного деяния против кого либо из граждан не отпавших и никому злоумышляющему не дозволю и не утаю вместе с ним, но заявлю и на суде подам голос по законам;

не вступлю в заговор ни против общины херсонеситов, ни против кого-либо из сограждан, кто не объявлен врагом народу;

если же я с кем-либо вступил в заговор или связан какою-либо клятвою или обетом, то нарушившему да будет лучше и мне и моим, а пребывающему — обратное;

и если я узнаю какой-либо заговор, существующий или составляющийся, то заявлю демиургам;

и хлеба вывозного с равнины не буду продавать и вывозить с равнины в другое место, но только в Херсонес.

Зевс, Гея, Гелиос, Дева и боги Олимпийские, пребывающему мне в этом да будет благо и самому и роду и моим, а не пребывающему — зло и самому и роду и моим; да не приносит мне плода ни земля ни море, женщины да не рождают прекрасных детей и да не…

Пояснения к тексту клятвы херсонеситов

Присяга содержит сведения о государственном строе Херсонеса (основными органами управления были Совет и Народное собрание) и о границах государства, в которое тогда входили, кроме Херсонеса, Керкинитида (на месте современной Евпатории), Прекрасная гавань (современный пгт. Черноморское), ряд укреплений и земель на западном берегу Крыма и ближайшая сельскохозяйственная территория (хора) на Гераклейском полуострове. В присяге, имевшей характер клятвы, кроме обычной триады богов (Зевса, Геи и Гелиоса), названа богиня Дева — главная покровительница города и государства. Важным для экономики и торговли Херсонеса было указание: свозить хлеб с равнины только в Херсонес. Присяга, видимо, была принята после острой политической борьбы и восстановления временно утраченной демократии. Поэтому граждане клянутся охранять демократический строй от любых посягательств, бороться с заговорами, верно служить народу, оберегать границы как от эллинов, так и от варваров. Значение слова ΣАΣТНРА («састер») остается неясным.
Дамиург (демиург) – должностное лицо высокого ранга. Место и функции в государственном управлении Херсонеса точно не выяснены, но должность носила политический характер.

———————————————

Теперь перейдем к маршрутной части.

Западный поток.

О крепости Кара-Тобе существует уже отдельная страница. Музей поздних скифов и «холодной войны» Кара-тобе между курортами Саки и Прибрежное

Важным является в зерновой логистике, что именно здесь у хлеборобов с северных равнин «поздние скифы» выменивали зерно не только на деньги, но и на вино. Но условий для хранения зерна в этой крепости не было.

Из новостей: Археологи открыли южную часть укрепления и следы пожара времён понтийского царя Митридата VI Евпатора, три новых помещения и участок улицы позднескифского городища.
Городище Кара-Тобе расположено в Северо-Западном Крыму, между современными городами Саки и Евпатория. В древности здесь находилось пересечение дорог, которые соединяли Северо-Западный Крым с крупным греческим полисом – Херсонесом и столицей государства поздних скифов – Неаполем Скифским. Таким образом, городище имело стратегически важное значение: оно было своего рода воротами Северо-Западного Крыма
Предполагается, что в IV в. до н.э. на холме Кара-Тобе располагалась греческая усадьба, а во II в. до н.э. городище заняли скифы. В более поздних слоях постоянно встречаются находки этого времени, однако строительные остатки практически не сохранились – окрестности городища бедны камнем, и все заброшенные постройки разбирались на камень. Из этого камня строили новые дома.
В конце II в. до н.э. на Кара-Тобе строится небольшая крепость. Её возводят по единому плану, но, по всей видимости, за короткое время. Стены укрепления сложены из камней разных размеров, которые явно были взяты из более ранних построек. В центре укрепления возвышалась башня размерами примерно 12 x 12 метров (самая крупная в Северо-Западной Крыму). Характер постройки, ряд надписей и других находок, происходящих с городища, позволили исследователям связать этот населённый пункт со свидетельствами письменных источников. Предполагается, что именно здесь Диофант, полководец понтийского царя Митридата VI Евпатора, после победы над скифским войском, основал крепость, названную в честь своего повелителя – Евпаторион.

————

На Кара-тобе скифы могли держать запасы золота и вина для покупки хлеба. Но сам хлеб хранить можно было лишь на Булганакском городище и других крепостях на известняковых монолитах. Яма (бак) объемом от 300 до 1000 литров выбивалась в монолите. Размер позволял подростку или небольшому мужчине обрабатывать бак воском. Зерно сохраняет качество до 60 лет! Хранение пшеницы позволяло не продавать ее дешево при больших урожаях.

Булганакское городище к западу от Симферополя (у с. Пожарское) оставлено жителями во 2 веке н э. Оставлена крепость. «Под натиском сарматов». На деле власть сарматов на обширных землях, их контроль над эллинскими колониями прекратил бесконечные войны. До 1948 года Пожарское называлось Булганак- Бадрак. Народ бадрак происходит от тавроскифов. Точнее, этно-сословие, где ремесло и хозяйство получал только один сын. В ханской армии воины рода бадрак были элитой. А в 19 веке от крымского слова бадрак появилось русское батрак.

Плодородные земли Центрального Крыма издавна были привлекательным местом для поселения. Поэтому, когда в III в. до н.э. скифы начали переходить к оседлому образу жизни, они возвели здесь несколько крепостей. Одна из них находилась в 15 км к западу от Симферополя, в долине реки Западный Булганак.
Для поселения был избран высокий холм, отвесные склоны которого служили естественным укреплением. С южной стороны, где такой защиты не было, насыпали земляной вал и на нем, возможно, возвели каменную стену. Кроме того, в северной части поселения был построен хорошо укрепленный акрополь. Оборонительные сооружения этого последнего оплота защитников города неоднократно перестраивались и укреплялись.
Оборонительная стена, параллельная внешней линии обороны, отсекала акрополь от поселения. Вблизи нее было запрещено строить дома, и, если бы противнику удалось прорвать городскую стену, это открытое пространство не давало ему накапливаться в непосредственной близости от акрополя, лишало свободы маневра. Вдобавок ведущая на акрополь дорога была устроена таким образом, чтобы двигающиеся по ней враги подставляли под сыпавшиеся со стены стрелы и пращные ядра незащищенный щитом правый бок. С западной и восточной стороны, у краев обрывов, там, где стена акрополя была более уязвимой, возвели мощные каменные башни. Интересно, что внутри этих конструкций не было помещений, то есть по сути дела они являлись выступами в крепостной стене. Мощные оборонительные сооружения должны были защищать жителей поселения в случае вооруженного конфликта с херсонеситами, отношения с которыми у скифов окончательно испортились в III в. до н.э., и воинственными кочевниками-сарматами.
Жители побогаче селились в каменных домах с соломенными или земляными крышами, бедняки ютились в полуземлянках. Пищу готовили на очагах или переносных глиняных жаровнях. По краям очага устанавливали, по-видимому, специальные подставки, украшенные изображениями бараньих голов, а на них укладывали шампуры с кусками мяса. На подворье выкапывали хозяйственные ямы для хранения зерна и для других надобностей.
Каждый день жители отправлялись на работу в долину реки, где находились поля и сады, а так же источники воды. Выращивали в основном пшеницу, которую затем сбывали в греческие города Северного Причерноморья в обмен на вино, оливковое масло, посуду, украшения.
В конце II в. до н.э. поселение охватил страшный пожар. В огне погибли многие жилые дома, пострадали и оборонительные сооружения. Известно, что в это время полководец Диофант совершил несколько походов вглубь Скифии и дважды осаждал «царские» крепости Хабеи и Неаполь. Существует предположение, что остатки Хабей сейчас известны как Булганакское городище, а пожар конца II в. до н.э. связан с походами Диофанта.
Жители поселения стойко перенесли обрушившееся на них несчастье и вскоре восстановили родной город. Жизнь в нем продолжалась еще более 200 лет — только в середине II в. н.э. натиск сарматов вынудил скифов покинуть эти места.

История археологических исследований Булганакского городища

Впервые было упомянуто В.Ф. Гайдукевичем со ссылкой на доклад Н.Л. Эрнста, прочитанный в 1936 г. Городище было известно Н.Л. Эрнсту (30-е гг. XX в.). В 1967 г.[1] глазомерный план городища и его описание опубликовал П.Н. Шульц.
В 1981- 1990 гг. городище и его цитадель раскапывались экспедицией Симферопольского госуниверситета под руководством И.Н. Храпунова. Городище, вероятно, упоминается при описании Страбоном скифских крепостей как Палакий, против которых воевал в конце ІІ в. до н. э. понтийский полководец Диофант. Не исключены и другие варианты его названия, поскольку у него много общего в системе фортификации с городищем Кермен-Кыр, предполагаемой крепостью Хабеи.
В настоящее время, на территории городища фиксируется 5 раскопов в цитадели и 1 раскоп к югу от цитадели.
Городище состоит на государственном учете, как памятник археологии. Судя по такому документу как «Список памятников местного и национального значения, расположенных на территории Автономной Республики Крым (по состоянию на 01.01.2004 г.)», памятник имеет учетный № 2293, площадь охранной зоны с учетом площади городища составляет 3 га. Городище расположено на территории Пожарского с/с Симферопольского р-на АРК. Взято на учет Решением Крымского облисполкома от 15.01.1980 г. Однако фактически площадь памятника явно превышает указанные 3 га. Границы распространения культурного слоя и археологических находок фиксируются в пределах территории размером, ориентировочно, 800 х 800 м.

По нашей версии топонимическая связь Тав-Бодрак (Скалистое) рядом с пещерным городом Бакла, Бахисарайский район, и Булганак-Бодрак в долине реки Западный Булганак, Симферопольский район, основана на общей древней логистической цепочке. Бакла это древний центр виноделия, а основными сооружениями крепости являются десятки зерновых ям. Значительная часть емкостей в монолите скалы служила для брожения вина. Но огромное число монолитных баков как раз находится внутри небольшой крепости по ее периметру. Присхождение такого количества зерна из небольшой долины Бодрак рядом сомнительно, пахотных земель в ней практически нет. Это значит, что зерно сюда везли для длительного хранения под охраной.

А вот вина в долине производилось много, а главное — его очень много «бутилировалось» в стандартные амфоры. В долине реки Бодрак в паре километров от пещерного города Бакла, между селами Трудолюбовка и Скалистое найден огромный по масштабам древности гончарный цех. Известно, что всё это эффективно работало во времена Хазарского каганата, около тысячи лет назад. Но когда именно эта система сложилась? Ведь и вино производили в Крыму во времена скифов, то есть 25 веков назад, и пшеницу в товарных масштабах выращивали уже и во времена Троянской войны, более трех тысяч лет назад. Датировка пещерных городов невозможна, поскольку крипты внешнего яруса постоянно разрушаются. Наземные сооружения из камня пиленого и необработанного также постоянно разбираются, увозятся.

• Маршрут к ЮЗ от Симферополя: Холодная балка – Таш-Джарган – Змеиная пещера – Каштановое — Кабази — Бакла этот маршрут давно отработан, откатан с разными вариантами.

Теперь задача связать маршрутами и Неаполь скифский, и Баклу с Булганакским городищем, прочувствовать логику движения по древним грунтовым дорогам. А главное (вспомним Курганную методику!) посмотреть с курганов и видовых высот, как могло происходить военное оповещение, наблюдение за степными просторами, побережьем и куэстами, где расположены пещерные города.