Краеведение. Рефераты. Туризм

Продолжим серию публикаций о патриотическом, трудовом и военном-прикладном воспитании в туристической работе советской школы. Ностальгических воспоминаний о счастливом советском детстве в Интернет с избытком, многие из них весьма забавны.

Но у нас задачи попроще и вполне коммерческие: определить, какой процент нынешних школьников (1, 2, 3 или даже 10!!???) в состоянии сдавать нормы ГТО (Готов к Труду и Обороне), о возрождении которых в России принят ряд правительственных документов. С 1972 года в нормы ГТО входит и туризм.
В ближайшие годы сама по себе школьная система с этим явно не справится. Но для планирования туристической отрасли важно определить потребность в военно-спортивных, спасательских и экологических лагерях, а также методику составления программ и маршрутов для школьников.
Возможно, в таких лагерях нужны программы для родителей (или бабушек и дедушек) с детьми и опора именно на советские традиции, а также высокий уровень здоровья и туристических навыков старшего поколения.

Игорь Русанов, 6-й класс, председатель совета пионерского отряда, член совета дружины школы, отличник. Отсюда такая неземная серьезность )))

В 1971 году летом я перешел в 7-й класс и получил бесплатную путевку в туристический лагерь «Лесные тропы» для крымских детей от 12 до 16 лет. Маршрут был организован Крымским советом по туризму, вероятно, для выполнения большой правительственной программы. Все участники по результатам итоговых соревнований получили удостоверение «Пионер-инструктор» и значки «Юный турист СССР». Я не могу ручаться за точность своей памяти (дневников и записей я не вел), поэтому с радостью приму исправления и дополнения. В этом обзоре, кроме основных материалов о лете 1971 года, предварительные моменты, важные для понимания системы воспитательной работы, поскольку это была именно система.

В составе лагеря не было воспитанников станций юных туристов, кружков ориентирования на местности, скалолазов и так далее. Речь шла о массовой туристической работе для всех школьников, отсюда и необходимость подготовки пионеров-инструкторов. Спортивный туризм с его системой разрядов и категорийных походов, это история отдельная. А у нас вот такое:
1. Летние выезды на дачи детских садов Симферополя. Отдых выходного дня трудовых коллективов
2. Экскурсии с горными пешеходными прогулками и праздники урожая в начальной школе.
3. Трудовое, краеведческое и политехническое обучение в средней школе.
4. Программа походов, отдыха у моря, культурная жизнь и финальная эстафета в туристическом лагере «Лесные тропы». Организация, снабжение, безопасность, дисциплина, отношения, дежурства, субординация.

1. Летние выезды на дачи детских садов Симферополя. Отдых выходного дня трудовых коллективов

Большинство детских садов Симферополя, особенно в старой части города, располагались в приспособленных помещениях и не имели необходимой озелененной территории для игр на свежем воздухе. Наш детский сад располагался на улице Крылова в обычном квартале с двориком, где было несколько крупных деревьев. В хорошую погоду нас водили гулять на крымтатарское кладбище, где надгробья были уничтожены после депортации 1944 года. Там просто был некоторый простор и росла зеленая густая трава.

Детей, которые перешли в старшую и подготовительную  группу (а возможно и среднюю) вывозили на летние дачи. Это были помещения школ. Я помню, что лето 1963 года я провел в школе села Перевальное, это было старое длинное одноэтажное здание и рядом просторные спортивные площадки и лужайки, без асфальта. И одно лето в школе поселка Никита, над ботаническим садом. Это была старинная усадьба с большим садом из крупной сортовой алычи. Мы ее собирали для себя и на компот для своей столовой. У нас были летние трусики на помочах и с большим карманом впереди. В карман много чего можно было собрать.

Мылись перед сном в летнем душе с покрашенными в черное баками от самолетов. Раз в неделю нас водили в сельскую баню. Спали на раскладушках (алюминиевая рама и брезент на пружинах). Вещи у каждого были в тканевом мешочке, который затягивался на тесьме (торбочка).

В Перевальном к нам приходили дяди-солдаты, это конечно был для всех малышей восторг. Можно сказать, что военно-патриотическое воспитание начиналось уже с детского сада.

Корпоративы без детей, как это принято сейчас, в советские времена не практиковались. Профсоюзные комитеты организовывали летом выезды на море, на необорудованные пляжи, к которым можно было близко подъехать на бортовых грузовиках. Весной и осенью были выезды в горные леса и к пещерным городам. В октябре еще отдельные выезды с ведрами на сбор кизила, лесного ореха или за грибами.

Экскурсии на Южный берег Крыма и в Севастополь  проводили на автобусах. Бортовые машины с людьми на горные дороги не допускались.

2. Экскурсии с горными пешеходными прогулками и праздники урожая в начальной школе.

В первом классе я учился в небольшой, ныне исчезнувшей начальной школе №27 в старой части города. Из воспитательной работе назову обязательные бальные танцы после основных уроков, а также большую военно-морскую игру. Все классы считались экипажами, а я как староста класса именовался капитан. Поверх школьной формы у меня был гюйс (матросский воротник с полосками). Вероятно, к нам приезжали и шефы, и была система поездок в Севастополь на боевые корабли. Я не помню деталей.

Первую классную руководительницу я встретил уже после 3-го класса в пионерском лагере имени Гайдара, работников госторговли Крыма, на мысе Чайка у Евпатории. Понятно, что она назначила меня председателем совета пионерского отряда и там. Мои задачи было строить пионеров, пересчитывать, водить за собой, отдавать рапорт на линейках. Ну и вся работа с активом — стенгазеты, строевая песня, инсценированная песня, спортивные соревнования.

Основательную туристическую подготовку я получил уже от учительницы начальных классов школы №8 Анны Ивановны Макаровой. У нее были свои методы сплочения класса, причем успешные, поскольку они строились на естественных традициях. Одна из первых суббот сентября целиком посвящалась празднику урожая, когда весь наш класс пару часов готовил, а затем час кушал — прямо за партами!

Как этот мой опыт применить в современных условиях я написал отдельную методичку: Золотая осень в школе, колледже, ВУЗЕ: выставка цветов и флористики, праздник урожая, осенний бал. Видео, фото

Почему это важно для туристической работы? Общий стол со скатертью самобранкой у нас был и на всех экскурсиях и выездах в горы. Никаких столовых и кафе не допускалось!

Стоимость поездок на автобусе обычно укладывалась в 3 рубля с музейными билетам. В автобусе мы всегда пели хором (Потолок ледяной, По долинам и по взгорьям, Утро красит нежным светом, Свадьба, Замечательный сосед и прочее), репертуара нашего хватало без повторений обычно на час. Вероятно, пели мы терпимо, поскольку водителям нравилось.

В пионеры нас принимали на Сапун-горе 9 мая. Понятно, что с поездкой на автобусе. Один из классов, лучший по неким показателям, в пионеры принимали на боевом корабле Черноморского флота. Но мы не особо расстроились, у нас тоже все было ярко и торжественно. С ветеранами настоящими, а не ряженными. и с моряками. Я уже писал, насколько все дети любили солдат. Но моряки. Это восторг!

В этих поездках на 35-40 детей из взрослых была обычно только наша учительница. Ну кто работал с детьми, знает, это немыслимо! Мы не терялись ни в горах, ни в дворцах-музеях, ни в парках. Это в 9-12 лет и в незнакомых местах. Потому что мы ели-пели вместе. У нас был сплоченный коллектив.

Вполне понятно, что самые простые виды костров, чтобы поджарить хлеб и сосиски, испечь в золе картошку, большинство детей 6-10 лет могли. И делали это самостоятельно где угодно, даже под настроение и во дворах многоэтажек, в лесополосах или у гаражей.

3. Трудовое, краеведческое и политехническое обучение в средней школе.

На вывесках всех обычных школ 1960-70х значилось трудовая политехническая общеобразовательная. Это означало, что программы всех классов одинаковы, без профильных предметов. Трудовое обучение для девочек и мальчиков отдельное, но политехническое. У девочек домоводство включало и обучение работе на швейной машинке, и кулинарию, и рукоделие. У мальчиков: столярное и слесарное дело по разным годам, в выпускном 10 классе электротехника. Зачетные изделия разных лет: металлический совок с ручкой для уборки мусора, деревянный табурет в сборе полностью из своих деталей.

Перекопка школьного сада включалась в практические занятия по ботанике и общей биологии. Для кружковой работы у нас в школе была теплица и виноградник.

Обязательные программы по ботанике, зоологии, географии, истории предусматривали учебные экскурсии, практические занятия на открытом воздухе с составлением отчетов.  В обычных школах сборные отряды участвовали в майских звездных походах, о чем составлялся фотоальбом-отчет. Маршрутный лист имел отдельный раздел с кратким описанием общественно-полезного труда на 3-4 часа. Обычно лесничество поручало собрать хворост после рубок ухода, или в местах массового отдыха надо было собрать мусор. Инструкторами школьных походов были учителя физкультуры и предметники, это определяло и характер краеведческой работы.

В некоторых школах, где были сильные историки или географы были краеведческие кружки и развивались школьные музеи о партизанском движении. Обычно при помощи шефов из ближайших воинских частей. Там туристическая и военно-спортивная работа была интенсивная. Школьники старше 14 лет и учащиеся ПТУ (профессионально-технических училищ) могли работать, с хорошей оплатой в археологических экспедициях. Палатки и другое снаряжение имели многие школы и почти все ПТУ.

Но вернемся к обыденной школьной жизни большинства советских детей.

Осенью и весной были субботники (по субботам мы учились, так что уборка территории проводилась после уроков) и воскресники, но это уже реже. Осенью обычно еще сбор макулатуры и металлолома. Один класс обычно набирал около тонны металлов, но с помощью родителей из воинских частей, заводов или автобаз. Достаточно тяжелые вещи (обычно арматуру с ближайших строек) мальчики в азарте борьбы за первое место могли, конечно и стащить. Ее потом прорабы выуживали из общей большой кучи после взвешивания, что не имело особо страшных последствий.

Школьные сельскохозяйственные практики были обязательны и повсеместны, входили в программу обучения. Вероятно, средства от них позволяли директорам много чего покупать, не обращаясь к родителям. Всегда была и шефская помощь (у нас СМУ-10 Крымканалстрой, школа была построена вместе с микрорайоном Нижняя Стройка) при сооружении Симферопольского водохранилища.

После 5 класса — 3 дня, после 6 класса — 5 дней, вероятно после 7 класса 10 дней, после 8 практики не было, поскольку это выпуск, после 9 класса обязательные воинские сборы (кажется, 7 или 9 дней) с полосой препятствий, разборкой сборкой автомата, зачетной строевой песне и стрельбами из автомата на военном полигоне (у нас на Ангарском). Была еще тактическая игра «Зарница» в военно-спортивном лагере у села Опушки на Долгоруковской яйле. Ну это после года занятий по НВП (начальная военная подготовка).

Трудовая практика после 9 класса составляла, вероятно 14 дней. Я работал месяц на стройке нового корпуса школы, поэтому не могу сказать точно. Многие мои сверстники работали по своему выбору. Деревенские сколачивали и ремонтировали ящики в садах, заработки были у многих основательные, можно было заработать на велосипед, магнитофон, одежду и прочее.

Многие успешные хозяйства в Крыму строили специальные лагеря труда и отдыха (комплексы сохранились в Соколином Бахчисрайского района, в Розовом над Алуштой). Для студентов, у них практика 30 дней была в сентябре, а летом по желанию очень многие хозяйства строили многоэтажные капитальные общежития.

Я и мои друзья прошли через сбор розовых лепестков (это самое тяжелое и не радостное, потому что собирать по росе и среди колючек, все мокрое и поцарапанное, и рваное), клубника и ранняя черешня — это супер, еще и деньги платят! Осенью студенты собирали помидоры, виноград, яблоки и груши.

Можно было переносить дни практики по своему желанию, в рамках школьных или студенческих каникул. Поэтому кто-то работал и на уборке поздней черешни, на абрикосах или персиках. На сортировке на консервных заводах, которые были у десятков, а может и сотен колхозов и совхозов.

4. Программа походов, отдыха у моря, культурная жизнь и финальная эстафета в туристическом лагере «Лесные тропы». Организация, снабжение, безопасность, дисциплина, отношения, дежурства, субординация.

Лагерем «Лесные тропы» в 1971 году руководил Александр Иванович Лычик, старший инструктор пешеходного туризма симферопольской турбазы «Таврия». Общее число детей от 12 до 15 лет было около 100 человек в 4 отрядах. На каждом отряде для девочек и мальчиков было по инструктору. Путевки, скорее всего, были бесплатны. Часть детей было из интернатов (Керченский — для детей с математическими способностями, девочки были очень интересные и развитые!), часть явно по направлениям инспекций по делам несовершеннолетних.

В Крыму тогда модно было среди подростков конокрадство, угон лошадей на время, покататься ночью или насовсем. В Ялте действовала группа, которая построила в горных лесах несколько конюшен, покупая стройматериалы у водителей за водку. Там они выращивали жеребят от украденных лошадей, часть из них продавали.

Каких-то трений между детьми особо не помню. Шли по горам с полной выкладкой, в лагере дежурства по палаткам, а для всех сбор дров. Уставали прилично. Первый переход 4 дня: доставка из Симферополя в Краснолесье, там дневка с установкой лагеря и готовкой. Ночью дежурство по палаткам по 2 часа. Из Краснолесья переход на стоянку  Барсучья поляна, ночевка. Палатки двухместные брезентовые самые распространенные в 1960-70е невероятно скверного качества уже по самой своей задумке. Они вбирали влагу даже из простого тумана и становились уж совсем неподъемными. В сухом виде весили около 6 кг. Мы несли палатку по очереди, 4 человека. Спать было тесновато, но тепло. К потолку палатки во время дождя нельзя было прислоняться, потому что брезент сразу давал течь. Колышков не было, мы их делали на месте из веток. Альпинштоки представляли собой обычные деревянные рейки, на которые все тогда натягивали на пляжах простыня для имитации тента. Такие палки были в каждой семье в Симферополе.

Мы несли продукты на 3 дня, посуду для костра, каждый отряд готовил отдельно. Самое ужасное в советских разблюдовках для походов была рисовая каша на сгущенном молоке на завтрак. Она очень долго варилась, превращалась в безобразное липкое месиво и подгорала. Манка варилась чуть быстрее, но мешать в ведре над костром манную крупу, это реальный ад. Она схватывалась комками. В общем завтрак никого не радовал, а дежурным еще потом приходилось драить песком залипшие ведра. Ну гарь и копоть это уже мелочи. Завтрак реально заряжал лишь хлебом с маслом. Неплохим было и какао на сгущенном молоке. В первые дни походов иногда выдавали и сваренные еще на «большой земле» яйца вкрутую.

Норма дневного перехода по горам от 8 до 15 км. Выход обычно в 8 утра после завтрака и сбора лагеря. В рюкзаке у всех были личные вещь и часть продуктов, которые распределяли инструкторы и староста группы. Спальных мешков я тогда, кажется даже и не видел. У большинства были солдатские одеяла и марсельки, чтобы стилить на брезентовый пол палатки.

Из одежды: панамка, у мажоров кепка с козырьком типа велосипедной, рубашка с коротким руковом и рубаха байковая, легкая куртка (джинсовая, кажется была только у меня), плавки (шиком были японские нейлоновые из загранплавания, их можно было добыть в Керчи или производства ГДР тонкой шерсти. Те и другие с пояском и металлическими значками), шорты, тренировочные брюки из тонкого линяющего фиолетового трикотажа с пузырящимися коленками, техасы (так назывались дешевые штаны из хб линяющего черного цвета с одинарным швом между ногами, он постоянно рвался) или джинсы. Джинсы были пакистанского или индийского производства, тонкие и светлосиние. Но с заклепками и нормальным двойным швом. Джинсы LUI считались совсем крутыми, а MILTON’s чуть слабее. Но джинсовые костюмы были только «милтонс». Сочетание куртки «милтонс», луи-джинсов и красных носков под ними, да еще в китайских  кедах «2 мяча», черно-белых, это была вершина вкуса. На танцах очень достойная внимания девочек одежда. У большинства кеды были линяло-коричневого цвета советские, которые очень быстро становились скользкими (на подошве стирался рисунок), и рвались от обычных репяхов и колючек. Для пляжа у большинства были еще босоножки, тогда обычно это была натуральная кожа, стоили они недорого, выглядели коряво. Были еще вьетнамки с двумя полосками и стоечкой у большого пальца. Эта хилая конструкция легко рвалась даже на пути к пляжу. Но стоили вьетнамки недорого, в крайнем случае можно было купить новые. Хотя были умельцы, зашивающие эти лямки. В морской воде стоечка могла становиться скользкой и конструкция рассоединялась. В общем, бегать у моря спокойнее и веселее было босиком. Да и во дворах это встречалось часто.

Ладно. Кульминацией первого моего похода было восхождение на Эклизи-бурун (западную вершину Чатырдага) и сразу спуск по траверсу ниже этой вершины. Очень тяжелый. Под грузом около 18-20 кг в 13 лет идти пару часов только вниз в кедах, это не будет хорошо ни для кого. У меня запеклась кровь под ногтями больших пальцев. Боли я не помню, как-то это все происходило постепенно. И мысли были заняты совершенно другим. Потому что с Чатырдага Крым виден весь. Поэтому поводу восторгов написано много. Все правда.

Мы спустились к стоянке Ак-чокрак над Алуштинской долиной в горном лесу. Опять установка лагеря, обед, отдых и ужин. Обед и ужин готовили без спешки и нервоза. Борщевые заправки, консервированные голубцы, овощные консервы, мясная тушонка, свежие капуста, картофель, морковка, лук, а также крупы — из этого варились первые блюда. Тушонка и рожки, да еще с лечо или консервы «перец резанный с овощами» — это классический и весьма вкусный ужин. Ведро чая или ведро компота с сухофруктами. Хороший инструктор собирал и еще немножко лекарственных ягод или трав к этому. Для аромата и здоровья.

На следующий день завершение первого похода очень долгий, но простой маршрут к Алуште вдоль долины речки Улу-Узень. Прямо у этой реки уже в городе мы расположились в классах новой школы. Все мальчики отряда в одном классе и все девочки. В общем весело. Ходили друг к другу в гости. В школе уже было общение с другими отрядами.

В актовом зале было пианино. Парень из Москвы (ему крымская бабушка дала путевку) в настоящих американских джинсах играл на пианино профессионально и пел «За того парня». Я к тому времени пару лет занимался на аккордеоне, немножко играл на гитаре и знал пару десятков песен, из них половина нецензурного деревенского репертуара. Он был из старшего отряда, но в целом мы ладили.

Неизвестным чудом у нас в классной комнате был магнитофон с записями битлз, роллинг стоунз, самоцветов, чего-то еще и (0!) шизгара. Все это звучало вечером на танцах, куда приходили и местные подростки. Возможно, днем этот магнитофон как-то по очереди передавался в комнаты. Просто я помню, что в наш младший отряд приходили девочки из старших и громко обсуждали кто поет — Леннон или Макартни. На меня это производило ошеломляющее впечатление. Правда я умел петь под гитару шизгару на псевдоукраинском:

ишов я как-то в магазын,

гляжу зеленый лимузин

а в ньом омериканськая вэнэра

и маныть вона мэнэ до сэбэ.

По причине джинсов и красных носков или по причине этого пения, у меня с первых дней в Алуште появилась местная девочка. Вечером у нас были шептания под пальмами на школьном дворе. А вот каким образом мы танцевали под шизгару я не помню. Кажется, тогда в моде был танец манки’с с каким-то шарканьем ногами. Твист и шейк я танцевал лихо еще с 1964 года (потому что мой брат был старше на 9 лет, он слушал рок вначале на рентгеновских снимках, а потом купил магнитофон). Ну и круг общения на нашем Братском переулке был узкий, старшие малышей не прогоняли. Мы вместе играли в футбол, собирали на улице, окурки, делали самопалы из латунных трубок для газа, рассказывали неприличные анекдоты и пели пошлые частушки.

Битлы были моей любимой музыкой, унаследованной от брата. Но еще всевозможные самоцветы и голубые гитары, которых по манере пения очень сложно было отличить. Не менее популярна, чем шизгара, была песенка «Толстый карлсон». Особое звучание было у белорусской группы «Писняры». Мелодию «Беловежская пуща» я умел играть на аккордеоне. В моде (наверное чуть позже) была также песня «Саласпилс» о детском концлагере, но конечно не для танцев. Вообще достаточно много патриотических песен нравилось самым нигилистичным подросткам, но я таким стал только в 7 классе, когда перестал носить красный галстук и перестал быть отличником. Не без влияния ялтинских конокрадов и прочих своих новых туристических друзей.

Но в горы я стал ходить постоянно. Во-первых, в нашем сплоченном классе была уже привычка к экскурсиям и горным прогулкам, а новая классная руководительница была пожилая, выезды она не организовывала. Во-вторых, наша школа находится рядом с троллейбусной трассой. Сесть на троллейбус №1 и доехать в Пионерское, Доброе или Перевальное стоило копейки.

На ближнем берегу Симферопольского водохранилища мы гуляли постоянно, летом иногда я имел там работу на лодочной станции. На дальний берег мы ходили по выходным. Какое-то время еще разрешали ходить по плотине.

Сразу за школьным стадионом начинались лесопосадки, в которых водились зайцы и лисы, рядом был и залитый водой карьер (позже получивший народное название Омут). улица Радищева. Поэтому среди моих друзей обычным было много ходить и покупать только одежду и обувь, которая для этого годится. Спортом из нас мало кто занимался, в микрорайоне особо и не было секций и клубов. В школе был временами кружок легкой атлетики и спортивной гимнастики, я на него ходил. Нормативы я сдавал обычно на пять, был в классе первым-вторым по большинству видов, исключая метание гранаты и подъем тяжестей. Просто был очень худой, костлявый.

Рядом с нашей школой также находился Воронцовский парк, тогда очень запущенный, с непроходимыми зарослями, которые использовались парочками. Отдельное развлечение школьников 11-13 лет было эти парочки пугать. Иногда при помощи бутылок с водой и карбидом, которые громков взрывались и страшно воняли. Но в Воронцовку с одноклассниками мы ходили еще (в 5 или в 6 классе) на кружок цветоводов. В доме Петра Симона Палласа располагалась станция юных натуралистов. Там были клетки с морскими свинками, попугаями и прочей живностью. Но записаться в зоологический кружок было невозможно. А кружок цветоводов занимался в той же большой комнате с клетками. Если погода была хорошая, мы работали на грядках с цветами — граблями, тяпками и прочим парковым инвентарем. В плохую погоду мы укладывали семена в специальные самодельные пакетики и подписывали. Обмен семянами это была тогда очень серьезная международная работа.

К чему я о цветочках? А это тоже часть обыденного патриотического, экологического и трудового воспитания. И даже военного, поскольку растения и лечат, и калечат. Горстью семян можно целый батальон вывести из строя. Знание — Сила!

Ладно, эти школьные воспоминания понадобились для того, чтобы обозначить мою готовность (как и других детей) к горным походам со всей выкладкой. После нескольких дней отдыха в Алуште с пляжами и набережной, наши отряды отправились по классическому маршруту: Долина Привидений — поляна Джурла — водопад Джур-Джур — Генеральское — Солнечногорское. Из последнего пункта мы прибыли в Алушту морем на теплоходе! Очень эффектный маршрут, причем он на самом деле проще, чем переход через Чатырдаг.

После еще нескольких дней в Алуште мы должны были пойти в третий поход, но из-за дождей он сорвался. Это опять же классический маршрут восхождения на Роман-кош, высшую точку Крымских гор. Таким образом, нормативных 100 км пешком мы не набрали. Но на Горном озере между селом Виноградное и горой Парагильмен мы прошли знакомую очень многим поколениям туристов эстафету с полосой препятствий, поставкой палатки на скорость, первой помощью и переноской пострадавшего, виды узлов и костров, сигналы и прочее. Естественно на зачет нужно было в школе выпустить стенгазету, поставить концертные номера (обязательно инсценированная песня на патриотическую тему), конкурсы строевой песни, как и торжественные построения на линейку были тогда повсеместны и в школе, и на отдыхе и в трудовых лагерях. наверное, и в археологических экспедициях. Смеяться можно и надо было только на КВН, однако в школе даже такого рода веселье обычно включало занимательные задачи по физике, математике и прочим предметам. В зависимости от специальности учителя. Инструкторы туризма на сезон, в основном были учителями-предметниками: история, литература, иностранные языки, география, биология.

В теме я заявил и такое — «субординация». Фактически она сводилась к четкой системе дежурств, ответственности за групповое снаряжение (потерять общий котел это реальная катастрофа). Какой-либо униформы и знаков отличия в лагере не было, еще раз повторю — это обычные школьники, а не юные туристы, не спортивный туризм с его разрядами. дисциплина держалась на простых ежедневных и даже ежечасных общих целях: всем поесть, всем попить. всем дойти, всем устроить классный лагерь и отдохнуть в нем весело. При этом мы знали, что находимся в партизанских местах. У многих из наших родителей тут воевали друзья или родственники, нередко и нашего возраста.

Так что пафоса и формализма не было.

Была конечно одна тема непонятная и неприятная. Среди крымских туристов, тем более инструкторов, считалось хорошим тоном знать тюркские названия и переводить их на русский язык. Это притом, что любое упоминание о депортациях было запрещено. Отношение к Хрущеву было ироничное, он считался смешным, глупым, но нестрашным. О Сталине тогда не вспоминали совсем. О Брежневе анекдоты и прочие шутки стали ходить ближе к 1975 году. Но не было его повсеместных портретов. Был наш общий для всех поколений дедушка Ленин. Но, скажем так, культ его не был особо утомительным, маршировать и красиво стоять в строю, на самом деле детям интересно. Слова гимна наизусть мы не знали. Но наверное каждый знал с десяток песен Гражданской и Великой отечественной войны, они  нам были понятны и нравились от души.

О системе наказаний и поощрений я ничего вспомнить не могу. Кажется, ЧП у нас не было. Курение скорее всего было, но я сам не курил, так что не знаю, велась ли борьба. Алкоголя (в том числе и пива) скорее всего не было, или я не замечал. Утренняя зарядка, возможно, была в Алуште. В походах точно нет, потому что тратить утреннее время на нее никто не станет.

Безопасность: у нас были ночные дежурства детей на стоянках вблизи горных деревень. На обычных — только инструкторов. Энцефалитных клещей на то время в Крыму не было, поэтому у нас не было обязательных теперь для майских-июньских горных походов осмотров на клеща. В базовом лагере у нас был медпункт, на маршруте аптечки у каждого инструктора. Занятия по первой помощи проводили со всеми. В базовом лагере был еще плаврук,  который дежурил на пляже, но артековской системы по свистку зашли-вышли, и окунание с головой, как дискредитация идей дисциплины и безопасности — такого унижения горных волчат никто бы из наших инструкторов не допустил.

В завершение еще раз повторю цель этого обзора: оценить шансы на возрождение норм ГТО, в том числе на сдачу туристических нормативов современными школьниками. Пока эти шансы я оцениваю как очень небольшие.

еще обзоры по этой теме:

• Советская пионерия и краеведение в советской школе
• Юный турист СССР и Турист СССР. Квалификация «Пионер-инструктор». Значки и нормативы.

Нормы ГТО образца 2014 года в Российской Федерации полностью исключили велосипедный кросс, а нормы по туризму исключают устройство палаточного лагеря. «туристский поход на 5-15 км с проверкой туристских навыков, включая ориентирование на местности по карте и компасу, разжигание костра и способы преодоления препятствий». В общем, чепуха, а не готовность…

Самая дурная идея, учитывать ГТО при поступлении в ВУЗ, нескольких видных деятелей образования сразу оценили эту идею как возможность торговать удостоверениями.

Итак, первые выводы: массовый туризм школьников на сегодня не актуален. Коммерчески интересно работать только с подготовленными семьями и детьми из внешкольных туристических и экологических клубов, а также с кадетами МЧС, воспитанниками казачьих лицеев, курсантами.